– Человек смертен, говорит. Все мы, говорит, умрем, представляешь?
– Ну, я-то об этом догадывалась. – Рита взяла банан, которым угостил ее Кастро, сняла кожуру, хотела поделиться, но он отрицательно покачал головой.
– Ну, я чувствовал, что создатель учудит-таки какую-то пакость. Обидно. Я только начал осваиваться. Пока дышать научился, к температуре привык, от вращения земли перестал качаться, и тут нате – с вещами на выход. – А вообще, он так мило все придумал, столько удобств. – Кастро посмотрел в небо. – Отличное изобретение, скажем, корова. Это же вкусно. Или, допустим, воздух. Очень полезное изобретение, а главное, всегда есть чем заняться – хочу вдыхаю, хочу выдыхаю.
Рита засмеялась, глубоко вдохнула и выдохнула.
– А ведь действительно.
– А медоносные пчелы? А земное притяжение? А водопровод?..
– Ну, водопровод, это не Бог, это уже люди придумали.
Кубинец усмехнулся.
– Вам так только кажется. – Он снова глянул в небо. – Ну а любовь! Чудо. Разве плохо придумал?
– Ты веришь в любовь? – удивилась Рита.
– Ни во что не верю, а в любовь верю.
– Да ну?!
– Ну да! А я, Марусь, на многое теперь смотрю по-другому. Чем-то вы меня заразили. Любовью к жизни, что ли? Мне снова хочется верить людям. Люди еще способны на самопожертвования, они могут быть верными. Верить, оставаться с любимыми, несмотря ни на что. – Кубинец хихикнул: – Хе-хе… Ты чувствуешь, чье это влияние?! Если честно, я рад, что вы вместе. У тебя, конечно, был вариант лучше, но я опоздал. Всего на пару дней, но… Но ему, пожалуй, уступлю. Саня, он славный мальчуган. Главное, очень искренний.
Рита опустила взгляд. Кастро принесли его заказ: блины с курицей, банановый джем и бокал вина. Только приступил к трапезе, как за спиной прозвучало: «Доброе утро».
Кастро оглянулся.
– Это Вадим, – сказала Рита и поежилась.
Молодой человек стал у девушки за спиной и положил ладони ей на плечи.
– Как тебе спалось, милая? – с вызовом глядя на Кастро, спросил Вадим. Рита не ответила, она отвернулась куда-то в сторону.
Кубинец выпил вино, недовольно посмотрел на пришедшего, потом на Риту.
– Здесь странные порядки. Обслуга ведет себя слишком фамильярно. Ну-ка, дружок, принеси мне еще вина. За плечи меня мацать не обязательно, и сзади не подкрадывайся. Я не гомофоб и уважаю права всяких там педиков, но лучше не рисковать.
– Извините, а вы кто? – воинственно спросил Вадим.
Кастро не ответил. Не скрывая неприязни, он смотрел на руки молодого человека, пытающегося массировать Ритины плечи.
– Ритусик, – слащавым голосом произнес Вадим, – я обиваю пороги, пытаюсь помочь твоему старому другу, а ты уже обзавелась новым? Или ты решила устроить себе маленький девичник перед замужеством?
Девушка промолчала.
– Какому другу? – спросил Кубинец.
– Не ваше дело, – огрызнулся молодой человек.
Кастро отодвинул от себя тарелку с блинами.
– Что-то есть перехотелось. Иди сюда, – позвал он Вадима. – Прыгай на стул. Расскажи, что там мое, а что не мое.
Вадим оставил Риту и с невозмутимым видом сел возле Кубинца. Только сейчас, оказавшись рядом, он ощутил физическое превосходство незнакомца и почувствовал дискомфорт, словно оказался на маленьком островке с большим крокодилом. Он даже хотел немного отодвинуться, но незнакомец угадал его желание и подтащил ближе к себе вместе со стулом.
– Ты кто такой? – обняв Вадима за плечи, спросил Кастро. – Местный сумасшедший? Двоюродный брат из Костромы? Навязчивый любовник из Липецка? Маруся, я не хочу его обидеть, поэтому спрошу у тебя: кто этот дебил?..
– Я старый друг Риты и ее жених, – тихо сказал Вадим. – Отпустите мое плечо. Вы щупаете, мне неприятно.
– Ей тоже было неприятно, ты не заметил?
– Мы с ней сами разберемся. Вы человек посторонний и не должны вмешиваться. Вам не кажется, что вы переходите сейчас… А!.. Больно!
– Заткнись. – Кастро так разозлился, что даже ухмыляться перестал, отчего перестал быть похожим на самого себя. – Жених какой-то нарисовался… а эта сидит, будто квашеной капусты объелась. Марусь, а где ж Санек? Я чета не догоняю?
– Они расстались, ау!.. – выкрикнул Вадим.
– Расстались? – спросил у Риты Кубинец.
– Саня меня предал, – глядя ему в глаза, ответила девушка.
– Он ее предал, ау!..
– Заткнись, не у тебя спрашиваю. – Кастро поставил стул Вадима на две ножки, придержал чуть-чуть и отпустил. Стул опрокинулся вместе женихом. Кубинец снова обратился к Рите: – Он уехал? И флэшка с ним?
– Нет, его забрала местная полиция. Он хотел сделать мне подарок и… и сделал. А флэшка и деньги у меня.
– Что он сделал?
– Мне понравился браслет и кольцо, тут у одной… и он их украл.
– Нет, – Кастро покачал головой. – Он бы не смог.
– Он – нет, но ты бы смог.
– А ты хорошо обо мне думаешь. Но, Маруся, я предпочитаю обшаривать карманы бедняков в церкви и отбирать мелочь у убогих на паперти. Ну, украл бы он, и ты стала бы эту ворованную дребедень носить?
– Нет.
– Зачем тогда воровать?
Рита задумалась.
– Помутнение.
– Долго думала?
– А я вообще не думала. Я не могу думать. Мне плохо. Он ведь изменил мне с этой женщиной. – Рита опустила голову и заплакала. – Понимаешь, что он сделал? Понимаешь?..
– Что сделал он, я еще не понял, – сказал он. – А вот что делаешь ты, мне понятно. Ты его предаешь.
– Я?
Кастро встал.
– Где мои деньги?
– Ты, кажется, хотел есть? – зло бросила Рита. – Садись, лопай свои блины. Надо же, аппетит пропал! Ты смотри, я его предаю! Я еще и виновата! Про деньги и не вспоминал, а тут, ишь, взъерепенился! Мужская солидарность у них. Понятно. А я теперь подлая зараза.
– Где его держат?
– Я не знаю.
– А чего ж так? – сказал он с укором, засунул руки в карманы и пошел в сторону отеля. На ходу оглянулся, бросил сердито: – Пошли!
Рита покорно побежала следом. Он шел быстро, и ей никак не удавалось его догнать.
