иностранная территория от лица удаленной метрополии. Он представлял собой аванпост европейского влияния, однако правительство и военное управление базировались на самом острове, здесь же обычно проходили Генеральные Собрания ордена госпитальеров. На языке госпитальеров понятие «
Ситуация на Мальте не имела кардинальных отличий. В течение не одного столетия мальтийцы получали немалую выгоду от экстраординарной военной организации, обеспечивающей оборону и материальное благополучие. Лишь немногие выражали протест или пытались использовать ограничения в юрисдикции госпитальеров, обращаясь к Сицилийскому королю как феодальному владетелю Мальты или к папе, как обладателю высшей духовной власти[662].
Мальтийцам было давно обещано не отчуждать острова Мальту, Гоццо и Камино от Сицилийских владений; в 1451 г., когда король предложил передать Мальту валенсийскому военному ордену Монтеза, островитяне успешно противостояли, угрожая вооруженным сопротивлением. Но, как бы ни был сравнительно высок уровень их материального благосостояния и как бы ни были милостивы к ним их «деспоты», в XVII и XVIII столетиях мальтийцы жили в условиях векового режима, утвердившегося в большинстве мест западной Европы, подразумевавшего существование территорий, население которых подвергалось жесткому иностранному угнетению. Однако это был не колониализм в современном понятии этого слова[663].
Вступив на Мальту, госпитальеры немедленно признали существующие наследственные права на ряд мальтийских ленов, однако попытались уменьшить влияние аристократии и выкупить или каким-либо другим образом установить контроль над феодальными землями; новые земельные пожалования делались крайне редко. Некоторые из жителей, включая представителей земельной аристократии, фактически покинули остров. Убавление политического веса аристократии более естественно объяснялось приходом нового правительства, чем оппозицией аристократического ордена и местной знати. Кроме нескольких случаев, мальтийским аристократам отказывали в приеме в Орден, за исключением, после XVI века, должности капеллана Конвента[664]. Как и на Родосе, Орден предотвращал развитие каких-либо связей, при помощи которых наследственная земельная аристократия могла бы завоевать политическое влияние внутри Ордена, используя собратьев среди госпитальеров.
Без сомнения, в числе мальтийцев были люди, относящиеся без особого сожаления к обузданию деспотичной знати, и Орден мог снискать общественную поддержку различными способами.
Но при порой многолетней спокойной жизни, госпитальерам приходилось быть в постоянной готовности.
В XV веке Мальта располагала небольшим гарнизоном в Биргу численностью примерно в 50 человек. В 1492 г. на острове базировались шесть корсарских кораблей, мальтийские пираты действовали из Триполи в Эгейском море в 1525 и 1526 гг.
После вступления на Мальту в 1530 г., госпитальеры укомплектовывали свои суда рабами, заключенными, а также наемными мальтийскими моряками и, нередко, в числе других, иностранцами, применяя систему, которая предоставляла возможность пойти на морскую службу, чтобы расплатиться с долгами.
В 1620 г. в магистерском дворце в Валлетте были написаны несколько фресок, посвященных прошлой истории Ордена на Сирии и Родосе, имя художника, выполнившего их, до сих пор не установлено. На фресках были изображены потеря Акры в 1291 г., осада Родоса в 1480 г. и портрет младшего сына султана Сулеймана Великолепного принца Джема, который был известен как большой любитель искусства и даже прославился как поэт[665]. На фресках были изображены различные батальные сцены, оставление госпитальерами в 1523 г. Родоса. В XVII и XVIII вв. среди рыцарей Ордена оказалось несколько художников, среди которых особенно прославились Маттиа Прети (Fra Mattia Preti), Антуан де Феврей (Fra Antoine de Favray), которые в своем творчестве продолжили традицию изображать сцены из прошлой, дородосской истории Ордена госпитальеров.
За период с 1310 по 1798 гг. Орден не претерпел каких-либо глубоких изменений внутренних порядков. Время от времени дополнялся новыми Статутами свод законов Ордена, который изредка рекодифицировал-ся, как, например, в 1493 г., но в целом организация Ордена никогда не подвергалась фундаментальному пересмотру. В XVIII веке жалобы были в основном те же, что и в XIV: роскошный образ жизни, любовное сожительство, неуплата респонсий, неповиновение, непроживание по месту назначения, и так далее[666]. Существенными чертами эволюции Ордена были все более замкнутый и аристократический военный состав госпитальеров, растущее доминирование рыцарства, увеличивающиеся требования доказательств знатности. К XVIII столетию скандалы в приоратах, вызванные королевским вмешательством, например, в форме назначения низших канцелярских чиновников, непотизм, совместительство и геронтократический эффект системы замещения руководящих должностей имели явную тенденцию к усилению.
Военная ситуация на Мальте имела существенные отличия от положения на Родосе, где главной целью госпитальеров было сдерживать натиск со стороны моря, идущий от эмиратов Анатолийского побережья и позднее, примерно начиная с 1370 г., противостоять Оттоманским военным силам. Между 1310 и 1440 гг. Родос не подвергался тяжелым нападениям; после атак на остров в 1440 и 1444 гг. и даже после падения Константинополя в 1453 г. госпитальеры все больше занимали оборонительную позицию. Как и Крит и Кипр, Родос был европейским военным аванпостом, и госпитальеры, опираясь на свои ограниченные ресурсы, эффективно осуществляли оборону острова вплоть до 1523 г. Высокая стоимость и маневренность галерного флота означали, что возможности его участия в наступательных операциях, выдающимися примерами которых служили операции в Александрии (1365), Никополисе (1396), Модоне (1523) и Лепанто (1571), были достаточно ограничены. По сравнению с Родосом, Мальта находилась ближе к Западной Европе, была меньше по размеру и компактнее по конфигурации, что облегчало военный контроль над островом. Родос, занимающий географическое положение непосредственно вблизи континентального побережья, к 1522 г. оказался фактически окружен турками. В то же время Мальта, несмотря на то, что первоначально она была связана и с Триполи, обладала значительной обороноспособностью, являясь дополнительным оборонительным анклавом Сицилии.
Выполнение военных задач Ордена на Родосе и Мальте в 1310–1798 гг. находилось в прямой зависимости от расположения к ним местных жителей. Госпитальеры привлекли на оба острова значительные материальные ресурсы, которыми они обладали; их управление отличалось сравнительной мягкостью. В отличие от других островов в Эгейском море, на которые распространялось латинское влияние, например, венецианского Крита, где неоднократно вспыхивали восстания, обстановка на Родосе во время правления госпитальеров оставалась относительно спокойной, хотя на более мелких островах имели место волнения греческого населения (как, например, на Леросе, где в 1319 г. греками был перебит госпитальерский гарнизон, или на Нисиросе, где в 1347 г. произошел мятеж жителей против гнета клана европейских землевладельцев Ассанти из Искии)[667].
По всей вероятности, были и другие случаи недовольства, например, массовые волнения на самом Родосе в 1477 г.[668] Но все же население не испытывало недостатка в продовольствии и находилось под военной защитой, его торговая деятельность поощрялась, его религиозные предпочтения воспринимались с уважением. Позитивное отношение родосских греков к своему положению наглядно проявилось во время осады острова в 1480 г. и затем в 1522 г., их помощь носила мужественный и добровольный характер[669].
Мальтийцы, несмотря на сохранение некоторого недоверия в отношении к госпитальерам, также
