образом будет ох непросто!
Шелти оглядел всех присутствующих с улыбкой торжества.
– У меня есть предложение, друзья!
– И какое?
– Засаду, конечно же, надо устраивать в самом узком месте, через которое герои Ферткау обязательно пройдут! Я имею в виду подъемный мост через ров!
– Но про эту твою идею можно сказать то же самое, что и про засаду в замке! Как бы нас, засевших под мостом, загодя не учуяли!
– Верно! Такая опасность есть! Но именно поэтому в засаду нужно отрядить только одного героя. Причем прикрытого накидкой-невидимкой Иманда.
– И кто это будет? – поинтересовался Рутгер.
– Я! – лицо Шелти самоотверженно сияло. – Я заложу под мостом все свои прайм-бомбы и лично взорву их в самый подходящий момент!
– Но ты же погибнешь! – удивленно воскликнул Иманд.
– Мне не привыкать. Я погибал уже десятки раз. Погибал, чтобы воскреснуть на благо своего хозяина! – в глазах Шелти пылал звездный огонь настоящего героя.
Засев на самой высокой смотровой башне крепостной стены, Рутгер сквозь щели в деревянном щите бойницы с напряжением всматривался в опушку южного леса.
Именно там Буджум, который, выполнив поручение, возвращался из замка Анабеллы, заметил кортеж лорда Ферткау.
В общей сложности Рутгер располагал теперь шестью героями. К Шелти, Буджуму, Фриде и Людвигу полчаса назад прибавились восстановленные из каталистов Дитер и Тео (который, к счастью, в этот раз вышел из прайм-индуктора в своём обычном облике). Также стараниями Людвига отряд увеличился на Зубана, хотя, строго говоря, к числу самостоятельных героев тот не относился.
Людвиг был так рад видеть своего волка-помощника, что дал обет самолично приготовить для героев оленье жаркое. Приготовить для пира по случаю победы!
Да, героев теперь было шестеро.
Но у Рутгера все равно не было ни малейшей уверенности, что лорда Ферткау удастся одолеть.
Во-первых, Шелти, согласно их же собственному плану, было суждено погибнуть в первую секунду боя.
А во-вторых, Рутгер еще не забыл, как недавно его малочисленные и слабые герои мерялись силой с головорезами Ферткау... Так что оставалось надеяться лишь на могущество прайм-бомб и силу первого удара.
Для того, чтобы этот “первый удар” стал как можно более эффективным, в атакующую группу Рутгер выделил львиную долю своих сил.
Тео предписывалось сблизиться с врагом, используя свою сверхспособность мерцающей телепортации.
Буджум должен был вовсю форсировать свой летающий меч.
Людвигу вменялось мчать во весь опор на Зубане с мечом наголо, причем егерь должен был заодно доставить к цели и тихоходного Дитера с его крысами.
Одна лишь Фрида оставалась при Рутгере и Иманде в качестве телохранительницы и средства дальней огневой поддержки.
Наконец кортеж лорда Ферткау медленной золоченой гусеницей выполз из леса.
О-о, там было на что поглазеть!
Начать с того, что такой богато изукрашенной кареты Рутгер не видел и у самого императора!
Даже оси на каретных колесах были позолочены!
Место кучера – и то было украшено аркой, увитой цветочными гирляндами!
А корпус кареты был сработан из вскрытого драгоценным лаком орехового дерева. Оно было отполировано до нефритовой гладкости, да еще и украшено серебряными накладками!
Карету лорда влекли четырнадцать упитанных лошадок, запряженных цугом.
На головах лошадей качались высокие розовые плюмажи. А их спины были украшены попонами с вензелем Ферткау.
Но четырнадцать лошадей были нужны не только для того, чтобы подтвердить высокий статус владельца кареты. А и, так сказать, технически.
Ведь тяжелая карета везла не одних лишь лорда Ферткау и конюха, но и борзострельные пищали изобретателя Бонавентуры, а заодно и всех героев (кроме Эдны)!
Изобретатель Бонавентура – тот стоял сзади, на специальной площадке, вцепившись в поручни. Он любил дышать свежим воздухом. У изобретателя имелся собственный люк, при помощи которого он мог быстро переместиться на скрытое внутри кареты вращающееся сиденье, с которого наводились и приводились в действие борзострельные пищали. Благодаря такому устройству карета за пару секунд могла быть превращена в изрыгающий огонь неприступный форт.
Гигант Тургрим, которому не нравилось стоять и который вообще не любил напрягаться, а уж тем более – перенапрягаться, ехал спереди, на укрепленном сиденье по соседству с возницей.
К слову, его дюжая туша полностью закрывала лорду Ферткау окошко переднего обзора. Так что тот при всем своем желании не мог бы увидеть через него Медную Крепь, красиво освещенную полуденным
