сморил богатырский сон – сон человека, чья душа приняла единственно правильное решение.
Буджума разбудили позвякивание амуниции и негромкая человеческая речь.
“Да кто здесь может быть в такую рань?” – подумал он, кожей ощущая густые предрассветные сумерки.
Остро чувствующий опасность герой открыл глаза и, стараясь действовать бесшумно, огляделся.
Тропа внизу была запружена людьми.
И не просто людьми.
А – прекрасно вооруженными гвардейцами из Особого Корпуса!
Их было на тропе не меньше роты! Целая сотня!
Во главе отряда шли трое: рыцарь, которого его спутники называли господином Шталем, моложавый лейтенант с более чем орлиным профилем и темная личность в длинном маскировочном плаще охотника.
Из-за того, что охотник набросил на голову просторный капюшон и на лицо надел диковинную, покрытую таинственными знаками полумаску, Буджум не разглядел никаких черт, которые могли бы дать ответ на вопрос, знает ли он этого охотника.
Буджум не исключал, что это был тот субъект, которого Иманд вчера назвал “шпионом”.
С другой стороны, тот субъект вроде был пошире в плечах и сапоги на нем были побогаче...
– Так сколько нам еще идти, милейший? – своим ледяным тоном осведомился у охотника рыцарь Шталь.
– Если не встретится серьезных аномалий, то полчаса, – ответил охотник в маске.
– Но нам надо во что бы то ни стало застать весь этот сброд спящим! – это был лейтенант, который, как и положено младшему по званию, показно рвался в бой. – Не отдать ли приказ перейти на бег, господин Шталь?
– На бег? Не надо. Солдаты должны быть свежими – не следует недооценивать этих людей в трактире! Учтите, что большинство из присутствующих там и людьми-то не являются! С запыхавшимися солдатами они совладают играючи!
“Кажется, эти гвардейские негодяи затеяли захватить моих друзей врасплох!” – подумал Буджум и от этой мысли кулачища его сами сжались, а между волосами едва не пробежала юркая голубая молния. К счастью, молнию Буджум успел в последний миг сдержать. Ведь ее вспышка могла выдать его местоположение!
Первой мыслью молниевержца было, конечно, немедленно вступить в бой, используя эффект внезапности и всю мощь своих героических умений.
Но недаром, ох недаром он, пред сочувственным ликом луны, давал клятву семь раз мерить перед как один раз резать!
Вместо того, чтобы сразу испепелить десяток солдат залпом смертоносных молний, он... сложил руки замком и закрыл глаза (последнее, как он заметил, всегда стимулировало в его мозгу рождение умных мыслей).
“Допустим даже мне повезет... И я перебью весь этот отряд до последнего посыльного... Что, конечно, вряд ли... Очень уж их много... Но допустим, мне повезло и я смог... Но значит ли это, что мои друзья спасены? А что если командиры Особого Корпуса послали не один отряд, а три? И к трактиру “Хвосты и копыта” сейчас подбираются другие сотни?”
В общем, Буджум пришел к выводу, что атаковать ему никак нельзя.
А что же можно?
Дождаться, когда рота полностью пройдет и, выжимая из своего меча всю скорость, на которую он способен, полететь кружным путем в трактир и поднять тревогу!
– Друзья! Просыпайтесь! Вставайте все! Опасность! – Буджум бегал вокруг трактира и тарабанил кулаками во все окошки, которые видел (в двери же он тарабанил носком сапога).
Трактир был погружен в сон чуть более чем по самый дымоход.
И тишина, которая была ответом Буджуму, как бы намекала на три обстоятельства.
Первое: вчера отменно погуляли.
Второе: вчера ну очень классно погуляли.
Третье: час уж больно ранний...
Наконец за стеклом одного из окошек показалось заспанное женское лицо. Это была подавальщица Илла – главный жаворонок трактира.
– Ты чего это? Петухи – и те еще не пели! – спросила Илла, приоткрывая окошко.
– Скажи отцу и остальным, чтобы немедленно просыпались! К трактиру движется рота солдат! Это Охранный Корпус!
– Но мы не делали ничего плохого! – испуганно всплеснула руками девушка-полурысь. – И, вдобавок, сезонная облава была всего-то неделю назад!
– Это не за вами... А за нами, – упавшим голосом сказал Буджум. – В любом случае открой мне пожалуйста... И побыстрее! Если нам удастся убраться очень быстро, к вам, возможно, претензий не предъявят... Особенно если вы предложите капитану, лейтенанту и прочей сволочи своего фирменного капустного пирога и выкатите бочонок медовухи!
– Буджум! Как же я рада тебя видеть! – воскликнула Фрида и что было мочи прижала к себе крепыша.
На душе у Буджума сразу же полегчало. Фрида по-прежнему ценит его! А значит, ценят и остальные!
