покажут деньги иногда, не чаще раза в год), 4. рецепт на поезд и постель, 5. приказ, что мне семь лет, 6. указ на блюдо для гостей, (?) 7. вот проездной на хлеб, 8. рекомендация за свет, за телефон и газ, 9. вот в поликлинику билет. 10. путевка в первый класс, 11. акт постановки на прикол учета за жилье, 12. а этот старый протокол — из прачечной белье, 13. свидетельство о чистке штор и пары свитеров 14. и двухсторонний договор с врачом о том, что я с тех пор практически здоров: 14. 1. физически; 14. 2. психически; 14. 3. фактически; 14. 4. и всячески; 14. 5. по соглашению сторон я с двух сторон здоров. Я отдаю себе отчет, что это просто бред. 15. К нему подколот крупный счет за справку, что вода течет в сберкнижку за билет 16. с сопроводительным письмом о том, что справок нет, поскольку счастья в жизни нет, поскольку жизни нет[449]. В этом тексте слова направление, анкета, меню, рецепт, указ, приказ, проездной, рекомендация, билет, путевка, акт, протокол, свидетельство, договор, счет, справка, сопроводительное письмо отнесены к иным предметам и ситуациям, чем предполагает норма. Неназванными, но подразумеваемыми оказываются слова квитанция, карточка, чек, прописка, заказ.
В некоторых случаях основой переименования является полисемия именно неназванного слова. Так, абсурдное сочетание проездной на хлеб возникает, вероятно, потому, что существует сочетание карточка на хлеб, а слово проездной (предпочитаемое москвичами для обозначения долговременного билета на транспорт) иначе называется карточкой (словом, более употребительным в Петербурге). Возможны и другие мотивации сочетания проездной на хлеб: покупатель получает в кассе чек, а в языке есть и выражение дорожный чек; за хлебом надо ехать на транспорте.
Словом карточка обозначается и документ, дающий право на постоянное обслуживание в поликлинике (официальное название — история болезни) — у Строчкова это в поликлинику билет.
Иногда переименование связано с содержанием документа. Например, сочетание анкета за пальто можно объяснить тем, что в квитанции ателье или химчистки обозначаются некоторые сведения, типичные для анкеты: фамилия, адрес, телефон. Протокол из прачечной — вероятно, потому, что в соответствующей квитанции, как в протоколе, перечисляются предметы одежды, постельного белья и, возможно, приводятся сведения об их загрязненности. Не исключено, что в данном случае действует и ассоциация с фразеологизмом стирать грязное белье[450] в значении ‘обсуждать непривлекательные подробности частной жизни’.
Строка Приказ, что мне семь лет напоминает и о том, что семилетний ребенок поступает в школу, и это фиксируется приказом в школьных документах, а также о том, что взрослые постоянно приказывают первокласснику, говоря, что он теперь уже совсем большой.
В некоторой степени это стихотворение напоминает «путаницы» фольклорных текстов и произведений для детей (см.: Чуковский, 2003: 500–504), активизирующие в сознании представление о правильном устройстве мира, а также абсурдистские семантические эксперименты обэриутов. Однако эксперимент Строчкова по переименованию документов касается не логики мироздания, а логики языка.
В начале стихотворения строка там в основном идет вода относится и к меню ресторана или столовой, и к репертуару театра, причем словом вода обозначено сразу несколько явлений: возможно, не только водянистая пища и пустословие, но и вода, капающая из неисправного крана или сквозь протекающую крышу, или постоянно текущая из сливного бачка. В последней строфе опять названа вода, вероятнее всего, связанная с неисправностями оборудования, но эта же вода течет в сберкнижку (обратим внимание на отсутствие запятой после слова течет и на бюрократическое выражение текущий счет).
Слова Я отдаю себе отчет, / Что это просто бред имеют, по крайней мере, двойной смысл: это бред и потому, что в тексте все названо неправильно, хотя в авторском переименовании есть свои резоны, и потому, что таким сложным, не вполне логичным образом устроен язык: суть явления одна, а слова для его обозначения нужны разные.
Поэтика Строчкова заметно меняется, хотя ее основой продолжает оставаться многозначность слова. Изменение направлено и к максимальному упрощению, и к максимальному усложнению текста. При упрощении возрастает напряженность ключевого полисемантического слова. При этом ирония критического отношения к языку, в котором слово может значить так много, что теряет ясный смысл, уступает место
