Тогда разрушится Время… Паутина Времен…
Тогда Время станет необъятным неподвижным песком…
И ты человече освободишься от сладкотленного дыханья…
От этого легкого облачка в беспредельно ледяном Мирозданьи…
Но что Мирозданье и Сам Творец
Без человека?..
Душа без тела…
…И вот я засыпаю на деревянной суфе, спрятав голову под фазаньим одеялом под золотой хурмой…
И что мне конец мира, когда весь мир в душе моей, и он сладко засыпает… засыпает…
И весь помещается под моим бухарским фазаньим древним одеялом…
И кельи Афона и Пирамиды Египта кротко лежат под моим одеялом…
Еще дышат Они…
Клетка тела
Дервиш сказал:
— Вот человек неистово печется о своем телесном здоровье, о теле, о плоти, о похоти здоровья.
Ходит по всем целителям и врачам.
Такой похож на того, кто бесконечно поправляет, чинит клетку, забыв о птице-насельнице…
И вот птица душа издохла улетела, а слепец все хлопочет о клетке…
Изломал дрожащие персты избил их о прутья клетки слепец, а бессмертная душа отлетела…
Вот так петух, которому отсекли голову, все еще бежит, бьется, льется кровию на бешеных слепых надеющихся ногах…
Безголовый, что тщишься ты?..
Куда бежишь?..
…И вот я засыпаю на суфе под золотой хурмой и забываю тленное тело свое…
И душа моя заживо улетает под теплым фазаньим одеялом…
Но утром она возвращается…
Сон — это когда душа улетает и возвращается…
Смерть — когда душа навсегда улетает…
Жизнь — короткий сон
Смерть — сон долгий
Жизнь впадает в смерть, как река — в море…
И я уже хочу впасть в сон долгий
И встретить там Живого Будду и Живого Христа и Живого Мухаммада…
Давно Они ушли с земли…
И пустынно сиротливо стало на земле…
Тело
Дервиш, став старцем, сказал:
— Печально глядеть, как разрушается вселенная твоего тела…
А разве не печально, когда летят, рассыпаются звезды, убавляя, уменьшая Мирозданье…
Разве Вселенная не убывает?
И что рядом с Ней твое муравьиное тело?
А разве не печально когда опадает яблоневый сад забытый горный в кишлаке брошенном…
Яблоки сиротливо падают в траву сонную — и некому собрать их…
О Господь мой! жаль и звезды падучие! жаль и палые яблоки…
Но тело-то живое, родное, здешнее, а звезды хладные, а яблоки хладные
Дальные… неживые…
И кто кроме меня пожалеет их?..
А кто пожалеет меня…
Только Ты Господь мой…
Но помедли…
Дай налюбоваться летящими звездами
Дай насладиться медвяными яблоками
…И вот я засыпаю под золотой хурмой под фазаньим бухарским одеялом
И вместе со мной засыпают звезды
И яблоки…
И все мирозданье…
И чт’о душа моя больше мирозданья…
И все мирозданье спит под моим фазаньим павлиньим бухарским одеялом…
А мне мало мирозданья…
И блаженно печально…
Иль душа более мирозданья…
И оттого печальна…
О Творец!.. Пастух печальный душ необъятных и печальных…
Тайна смерти
Дервиш сказал:
— За что человеки любят мудрецов?
Тянутся к мудрецам люди…
Думают они, что мудрецы знают тайну загробного мира? бездонного загробья?.. Надеются, что мудрецы смягчат умаслят необъятный страх смерти?..
Но если человек узнает последнюю тайну смерти — тогда Господь навек уйдет от человеков к звездам…
О, одиночество Бога…
О Господь!..
И что же самый ничтожный усопший уже знает более, чем живой дышащий еще на земле мудрец, ибо усопший уже прошел по тому мосту, что разделяет жизнь и смерть, а живой мудрец еще не прошел и трепещет…
И что же вечновесенняя жажда этого мира, похоть алчба этой жизни быстротечной — слаще необъятной, зовущей тайны смерти, зова райского загробья?..
Вот ты родился на берегу арыка — а тебе говорят о необъятном океане…
И что ж ты не захочешь увидеть океан и плыть в нем?..
И вот ты алчно живешь на земле, но алчба иного мира все сильнее влечет тебя и ты уже устал от этого мира и хочешь иного…
Даже блаженным летом в полях медовых лазоревых фацелий ты чуешь провидишь рай, где фацелии неопадные не колышатся…
Ах, в раю не веет ветр?..
А ты устал от лепестков опадающих…
