Ах Господь какая свежесть первобытная!
Ах водопад в ливне ах жемчужный водопад в тумане ливня
Ах дождь в дожде ах водопады — это вечный дождь а а ливень — краткий водопад небесный…
Ах и реки горные — это же водопады лежащие бегущие
Ах водопады — это реки вертикальные а реки — водопады горизонтальные…
Ах ливень теплый духмяный — он несет запахи дикого чеснока и аниса и папоротника и ферулы сиреневой медовой и приторного боярышника вымокшего
Уже и водопад пахнет травами чадящими и я нагой стою под водопадом и под ливнем и весь пропитан запахами трав и дерев и камней и форелей и змей эф многоядных
О Господь как же мне умереть умирать когда такие льются меды и запахи
А древние мудрецы садовники целители человеков коров овец змей и деревьев вешних талых говорят что весенний ливень травяной уносит смывает в реку насмерть прибрежные кишлаки и уносит исцеляет смертельные болезни из человека, если встать нагим под травяные духмяные струи
А я стою под медовым ливнем и под ледяным водопадом и не хочу чтобы смерть ушла утекла
А я хочу быть прибрежным кишлаком который унесла потопила навек глиняная река река река…
Хотел я уснуть замерзнуть навек в ледяном водопаде, но вот теплый ливень обогрел спас меня и вернул к дыханью…
Ах Господь а я хотел умереть и пришел в Фанские горы
Ах Господь а что есмь смерть? куда она уносит человека? в Вечность?
А разве эти Фанские горы — не вечность? И эти травы, водопады и медовые ферулии — не вечность?
И в голове моей — только эти горы и водопады и не осталось воспоминаний о прошедших днях и человеках…
Если я умру — стану этими горами и водопадами и травами и птицами — я исшел сотворился замесился из них и вот возвращаюсь
Я был вечностью и стану вечностью
И зачем было дыханье о Господь мой?
И бездонная Твоя Тайна а я лишь вопрошаю слепец… и устал вопрошать…
А Дорога мудрости божьей начинается когда кончаются все земные сладкие тропы?..
И все земные тропы в пыли во прахе, а Дорога божьей мудрости чиста девственна?
И живые не вступают на нее, а только мертвые
А разве нельзя встретить вечную мудрость на земных тропах?
Ведь Пророки бродили по земле среди нас и несли Вечное Божье Слово а Спаситель Сам был Бог и тленные человеки знали Его и трогали Его живыми руками ликующими…
О Господь чт’о есть смерть и владенья ее?
Человек вышел из смерти — и уходит в нее…
Значит, смерть — вечная родина человека… и он навек возвращается на родину…
Иль смерть всего лишь мостик над бешеной рекою…между хаосом и вечной жизнью…
Вот я сейчас тихо брошусь в пропасть иль в реку горную бешенопенную и перейду в страну усопших, которая давно манит и волнует меня
Тайна загробья давно меня влечет сладко
О Боже встречу я там матерь мою по которой истомился как в детстве и вот в старости тоскую по ней как в детстве… томлюсь от тоски
Ведь мудрецы говорят что матери не умирают а переселяются в рай заживо
И рай — это страна улыбчивых матерей… а не цветущих деревьев…
О Господь я хочу в страну матерей, простирающих к чадам своим руки щедрые ласкающие…
Но Господь ведет нас в страну усопших, а не мы падаем туда довременно нарушая волю Его…
И вот я стою у всех пропастей и падаю лечу во все пропасти и моя белая рубаха бьется и рвется как тело мое рвется о камни острые…
И что я приду в страну усопших, к матери моей, избитый камнями гранатовыми от моей крови?
И что матерь моя будет рыдать от ран этих сыновьих?..
Да что же мы рыдаем когда покидаем мир этот?
Да что же рыдаем мы на всех похоронах и прощаньях?
Что же земные наши кладбища залиты слезами?
Когда блаженная страна усопших так ждет нас! и так желанна! и матери ждут чаят нас, а что выше любви материнской и материнского ожиданья упованья?
И ты не хочешь пойти на вечное свиданье с матерью твоей? не торопишься, а спотыкаешься, маешься о сладкий бренный мир земной?
О Господь мой, и я стар, и болен, и пришел умереть в Фанские горы и вернуться к Тебе, и к матери моей, что заждалась в садах райских…
И многие родные други усопшие убиенные сладчайшие земные мои ждут меня там, и заждались
И что же я, как в молодости слепой, бегу к земным хмельным застольям, а к небесным встречам вечным медлю
И разве все пропасти и все тропы и все застолья не ведут в страну умерших вечную…
Но страна умерших — на земле, а там — страна вечноживых…
Ах Господь мой заблудился я в родных Фанских горах и медлю стать горами, камнями, водами, деревьями (моей любимой альпийской арчой), травами, рыбами, змеями, цикадами…
Ах, Господь, что же опять я медлю…
Ах, тут я слышу блеянье стада и стадо пахучее курчавое тугое входит под струи водопада
И волкодавы лакают воды хрустали водопада и радостно мокро лают и машут мне приветливо обрубленными ушами и хвостами призывая меня дышать и жить…
Ах, Господь, волкодавы лают в водопадах и манят меня даже обрубленными хвостами и ушами любят меня… улыбаются мне бугристыми мордами-ликами…
И оставляют меня жить на земле…
Жаль мне покидать морды блаженные любящие эти лики…
Ах старость — это волкодав с обрубленными ушами и хвостом — а лает радостно в водопаде и улыбается немо божественно…
О Господь мой!
И это старость моя радуется улыбается у водопада земного…
И стадо окружает меня… дышит в меня…
Ах Родина моя, где даже волкодавы улыбаются мне…
Что ж я забыл Тебя…
И вот стою средь стада…
Айййх!..
Глава VII
СТАДО
Айййх!..
Ах стадо тесное курчавое пахучее окружает меня у водопада
Томительное…
Лижет руки мои стадо… лижут ладони мои бараны и глядят отчими ласковыми янтарными глазами текучими…
