в том, что это английские слова, содержащие определённый смысл. Он стоял на своём: ты выдумываешь забавные слова и сам придаёшь им некий смысл.
1 сентября 2001 мы смотрели прямую телетрансляцию футбольного матча между сборной Германии и Англии. Играли в Мюнхене на Олимпийском стадионе.
За всю историю встреч этих национальных футбольных команд, Англия выигрывала у Германии на выезде лишь один раз, в 1965 году. 35 лет назад!
Эта встреча была решающей в борьбе за первое место. Германию, для того, чтобы сохранить за собой первое место в группе, устраивал даже ничейный результат. Ведь в первой игре на «Уэмбли» немцы благодаря голу Дитмара Хаммана одержали победу с минимальным счетом.
Всё это давало мне повод язвительно предсказывать результат сегодняшней встречи. Барри не возражал. Но все вокруг надеялись на положительный результат, и приготовились отчаянно болеть за своих. В этой атмосфере мне следовало быть осторожным в проявлении своих анти британских настроений.
Матч начался до окончания времени, открытых дверей. Общее пространство моментально опустело. Заключённые оставили бильярд и разбежались по камерам. Все телевизоры в тюрьме были включены на одном телеканале. Слышались только теле комментарии. Надзиратели спешно пробежали от двери к двери, заперли нас досрочно и ушли к телевизору.
Барри заявил, что он верит в положительные перемены, и обещал мне победу Англии.
После неудачного выступления Англии на чемпионате Европы в 2000 году, они сменили тренера. Теперь тренером английской национальной команды был некий швед Свен-Ёран Эрикссон.
К моему удовольствию, с первых же минут, немцы демонстрировали уверенность и превосходство. И на шестой минуте они уже открыли счёт. В пространстве прокатилась звуковая волна вздохов разочарования и тихих ругательств.
— Ещё много времени, — лишь сказал Барри, не отрываясь от телевизора.
Я промолчал, с уважением отметив его тупую веру и отчаянные искренние переживания.
А спустя семь минут, его надежды оправдались. Молодой Майкл Оуэн забил ответный гол. Тюрьма сотряслась от дружного крика. Затем заключённые стали стучать в запертые металлические двери, общаясь таким способом между собой.
Старый Барри вскочил, и тоже загремел кулаками в дверь, выразив свою солидарность с согражданами.
Затем, снова наступила тишина.
На последней минуте первого тайма полузащитник Ливерпуля Джеррард, пушечным ударом вывел свою сборную вперед, забив свой первый гол за национальную команду. Реакция заключённых была пуще прежней. Пространство взорвалось от звука многоголосого вопля и грохота. Стучали не только в двери. Мне показалось, что где-то стали крушить скудную камерную мебель. Несколько минут продолжались грохот, свист, аплодисменты. Пожилой Барри участвовал в этом, как ребёнок. Во время перерыва он почти не разговаривал со мной. Лишь постукивал в дверь, да выкрикивал что-то в открытое окно.
А во втором тайме Англия действовала великолепно на контратаках, переигрывая медлительных защитников сборной Германии. На 48 минуте после передачи Бекхэма, Хески скинул мяч Оуэну и нападающий Ливерпуля забил свой второй гол. На 66 минуте — Оуэн оформил хет-трик, забив третий мяч в этом матче! Ассистировал ему Джеррард. А на 74 минуте — Хески пятым голом завершил унизительный разгром сборной Германии.
Это был самый сенсационный результат игрового дня отборочных матчей чемпионата мира. Сборная Англии разгромила Германию в Мюнхене со счётом 1: 5.
Теперь сборной Германии, скорее всего, предстояло играть в стыковых матчах, где ее почти наверняка будет ожидать сборная Украины.
Я признал, что сборная Англии в этом матче была действительно хороша. И отметил, что в этой стране не сбывается ни одно из моих желаний.
— Теперь посмотрим, как твоя украинская национальная команда сыграет с немцами, — язвительно комментировал Барри сложившееся положение в группе.
Украинская сборная пребывала в такой же форме, как сама Украина в целом.
Вероятно, в связи с общенациональным футбольным возрождением, администрация тюрьмы решила пересмотреть мой особый статус «склонного к суициду».
На следующий день, надзиратель пригласил меня пройти с ним. Привёл он меня в офис некого управляющего, у которого на столе лежало моё досье.
— Как поживаете, мистер Иванов? — сухо обратился он ко мне.
— Не жалуюсь. Надеюсь, вскоре покинуть вас, — ответил я.
— Покинуть? — переспросил тот, и стал рассматривать меня. — Что ты имеешь в виду? — поинтересовался он.
— Теперь они начнут подозревать, что я ещё и к побегу готовлюсь, — подумал я.
— Я имею в виду, что через месяц с небольшим заканчивается мой срок, — поскорей пояснил я.
— Верно, — успокоился товарищ начальник. — Это хорошо, что ты готовишься к освобождению, — рассеянно комментировал он, высматривая что-то в моём досье. — Однако, вопрос о твоём освобождении, после окончания срока, будет решать миграционное ведомство, — сказал он, и стал наблюдать, как я отреагирую на это.
— Вы хотите сказать, что даже после окончания срока, назначенного судом, меня могут удерживать здесь? — уточнил я.
— Бывает, что иностранцев задерживают сверх срока, пока решается их миграционное дело, — уверенно ответил он.
— Это законно? — спросил я.
— Держать в тюрьме — незаконно. В таких случаях иностранцев следует перемещать в специальные центры временного содержания. Но если в таких центрах нет мест, приходится подержать в тюрьме, — объяснил он. — Надеюсь, что такая перспектива не очень расстроила тебя, и это не вызовет снова желание покончить с собой? — уставился он на меня, ожидая ответа.
Я, вдруг, почувствовал неприязнь к нему. Он смотрел на меня, как на подопытного козла. Захотелось грубо послать его. Но я не мог позволить себе такого удовольствия.
— Кто сказал, что я собирался это сделать? Тот индусский доктор-эксперт из тюремного госпиталя? — резковато ответил я вопросом.
Начальник заметил мою реакцию.
— Так говорится в рапортах наших служащих. И мы обязаны принимать предупредительные меры, — спокойно пояснял он, внимательно наблюдая за мной.
— Какие меры?! Присматривать за мной, как за идиотом? — начал я заводиться.
— Послушай! А как бы реагировал ты, если бы, к примеру, увидел у ребёнка в руках лезвие? — ответил он вопросом.
— Но я же не ребёнок с лезвием. И не идиот, собравшийся повеситься на шнурке, который, кто-то оставил в камере, — уже совсем неуважительным тоном ответил я.
— Я очень надеюсь на это, мистер Иванов. Я и пригласил тебя, чтобы самому убедиться в том, что ты больше не нуждаетесь в дополнительном присмотре. Так вот, мы прекращаем наблюдение. Желаю тебе скорого освобождения, — сухо закончил он приём.
— Спасибо, — ответил я, и взглянул на стоящего рядом сопровождавшего, дав понять, что хотел бы удалиться.
Надзиратель открыл дверь офиса.
— Тебе следует связаться с миграционными служащими. Они здесь бывают. Насколько я знаю, сверх срока держат иностранцев, которых, по каким-то причинам, не могут ни депортировать, ни отпустить на свободу, — подсказал мне вдогонку тюремный начальник.
Как я выяснил у надзирателя, сопровождавшего меня, миграционные работники должны были принимать в нашем крыле, в этот же день. Я тут же записался на приём к ним.
Время приёма происходило во время открытых дверей. Как только нас выпустили из камер, я направился к ним. Когда я отыскал место, предоставленное им для приёма, дверь офиса была раскрыта. Я
