пэйджер.
В приёмной просили собрать вещи и вернуться вовремя.
В указанное время в приёмной я встретил уже знакомых мне двух алжирцев, парня из Эстонии (или Швеции) и ещё одного африканца. Все они были собраны и готовы к отбытию. Это не было похоже на выезд в аэропорт. Я напрягся.
Получая свою сумку из камеры хранения, я пробовал что-то узнать от служащего. Но тот лишь извиняющее пожимал плечами, включая кисло-вежливую улыбку.
— Не имею понятия, приятель. Извиняй.
Нас пятерых представили полицейскому и призвали выйти. Как я и ожидал, у дверей стоял микроавтобус. В таком же нас доставили сюда. Было ясно, что повезут нас не в аэропорт. Для отлёта мне обеспечили бы компанию украинских попутчиков. Но и наручники не применили, это означает, что нас не обслуживает система НМР (Her Majesty Prison).
Место, в которое нас решили переместить, не может быть лучше этого центра временного содержания. Мне следовало готовиться к худшему и более длительному.
38
Мне снова вручили постельное бельё, одёжку и указали номер блока.
Автобус двигался в юго-западном направлении. Араб неспокойно попросил меня объяснить, что происходит, и куда нас везут?
— Точно, не в аэропорт. Надеюсь, что не обратно в тюрьму Винчестера. Хотя и направляемся в ту сторону.
Тип из Эстонии, услышав о знакомом ему Винчестере, тоже обеспокоился.
— Чо, обратно в ту тюрьму? — спросил он меня таким тоном, словно это я инициатор нашего переезда.
— Откуда мне знать! Мы едим в ту сторону. Тебе надо было возвращаться в Швецию. Сейчас бы не парился здесь, — раздражённо ответил я ему.
— Мне некуда в Швецию. У меня денег — ни копейки, — проворчал тот.
— Тогда уж лучше — домой в Эстонию, чем вот так, — ворчал я, следя за дорогой.
— Дома у меня проблемы. Туда мне пока нельзя. А здесь, постоянно курить хочется!
— Удивительно, что они принудительно не депортировали тебя.
— Потому что, мне люди подсказали, и я попросил убежища, — неуверенно сообщил мне попутчик.
— Понятно. В стране ты теперь задержишься на какое-то неопределённое время. Но едва ли они выпустят тебя до рассмотрения твоего дела, — предположил я.
— Адвокат, сказал, что возможно и выпустят, — заявил он с вопросительной интонацией.
Я промолчал. Об адвокатах я мог бы много рассказать ему.
— Как ты думаешь? — доставал он.
— Думаю, что спустя месяц-два, они рассмотрят твоё заявление о предоставлении тебе убежища. Если ты ничего убедительного не предоставишь им по сути своего прошения, то тебе откажут в убежище, и депортируют. А до этого подержат в закрытых центрах. Теперь ты можешь со всеми вопросами обращаться к своему адвокату.
— Блин! Курить хочется, — отреагировал тот на всё услышанное.
— Ты думаешь, нас возвращают в Винчестер? — снова обратился ко мне араб.
— Не думаю. Но новое место будет хуже предыдущего отеля, — отвечал я, поглядывая в окно.
Меня и самого уже беспокоила перспектива возвращения в тюрьму Винчестера. Мы стабильно продвигались в этом направлении.
Я постучал в перегородку, отделяющую нас от полицейских. Один из них обернулся на стук, открыл окошко, и сквозь решётку спросил;
— What?[122]
— Простите. Куда мы едим? — как мог, вежливо поинтересовался я.
— Haslar, — коротко ответил тот, и задвинул прозрачную перегородку-окошко.
Пассажиры вопросительно смотрели на меня, ожидая объяснения.
— Куда?! — спросил меня араб.
— Хаслар. Насколько я знаю, это отвратительное место. Хуже тюрьмы! — ответил я, лихорадочно соображая, как долго ещё они могут оформлять мои выездные документы?
— Но почему? Мы же не против нашей депортации, и мы уже были возле аэропорта, — требовал объяснений араб.
— Полагаю, в том центре возле Хитроу, содержат кратковременно, перед отправкой. Подобно отелю для транзитных пассажиров Они выяснили, что наши документы ещё не готовы, и решили подержать нас пока в другом, отдалённом месте, — отвечал я арабу и себе.
Араб что-то объяснил своему земляку. Они неспокойно заговорили на своём языке.
— Ты бывал в этом месте? — вдруг обратился ко мне, до сих пор молчавший, пятый, чёрный пассажир.
— Не бывал. Но слышал, что условия там плохие. После двухместных номеров с телефоном и кабельным телевидением, новое место может показаться нам адом, — ответил я.
Все умолкли. Каждый задумался о своём.
Я решил, что надо побеспокоить их, иначе обо мне могут и вовсе позабыть. Вспомнились шутки миграционных служащих о нерасторопности чиновников украинского консульства. Якобы, закрывающих посольство и дружно отъезжающих на футбольные матчи, поддержать Киевское Динамо, когда те играют в Англии. Сейчас меня не смешила такая картина.
Вскоре стало ясно, что мы направляемся не в Винчестер, хотя и кружим где-то в том же графстве Хэмпшир. Указатели подсказали о городке Gosport, в котором я когда-то бывал. По некоторым внешним признакам я определил, что мы совсем близко к побережью. Наконец, остановились. Снова тюремные ворота и глухой высокий забор. Автобус въехал на территорию, похожую на войсковую часть. Нас пригласили выйти и пройти в помещение. Не было сомнений, что это приёмная. Процедура нашего оформления проходила так же, как в тюрьмах. Служащие были выряжены в форму сотрудников исправительной системы НМР. Я бегло оглядел информацию об этом заведении.
HMP HASLAR
Address:
Immigration Removal Centre Haslar
2 Dolphin Way
Gosport
Hampshire
PO12 2AW
Tel: (02 392) 604 000
FAX: (02 392) 604 001
