— Украина, — сосредоточился я на пробе обеда.
— Откуда именно? — не унимался новый знакомый.
— С юга. А харчи здесь похуже, чем в тюрьме, — сообщил я им.
Парни лишь пожали плечами. Выбора не было.
— А я из Приднестровья. Бендеры, — знаешь?
— Конечно. Кстати, ваш президент Игорь Смирнов — мой земляк. Когда-то он работал главным инженером Новокаховского машиностроительного завода. Теперь завод — на металлолом, а он — президент непризнанной республики. Новый мировой порядок.
Кстати, а с каким паспортом ты сюда заехал из республики Приднестровье?
— С молдавским, — отмахнулся Саша от неприятного вопроса.
— Не хочешь возвращаться в солнечную Молдову? — поинтересовался я его планами.
— Отсюда и в Молдову захочешь вернуться! Но пока нет паспорта, приходится ждать.
— Кстати, всех твоих земляков недавно отправили, а тебя, почему оставили? — поинтересовался Игорь.
— Потому что, они настоящие молдаване. А я — русский из Приднестровья, — объяснил Саша.
— Просто надо регулярно названивать в консульство и напоминать о себе, — советовал Игорь.
— Это вы можете в своё консульство в Лондоне звонить каждый день. А молдавского консульства в Великобритании нет. Ближайшее представительство — в Бельгии. Не очень-то назвонишься. Да ещё и ответит какой-нибудь молдавский урод, и корчит полное непонимание русского языка. Отвечает на французском или молдавском. Вот и разговаривай с ними. Ущербная страна, и чиновники такие же! Я просто выбросил свой молдавский паспорт, — разошёлся русский Саша без паспорта.
— Саша, надо было упаковать молдавский паспорт в пластиковый контейнер и прихоронить где- нибудь на острове. Под старой могильной плитой, на одном из лондонских кладбищ. И записать себе; координаты могилы, имя усопшего, дату рождения и смерти.
Сейчас бы, вместо дорогих и бесполезных звонков молдаванам в Бельгию, ты бы лишь сделал заявление местным миграционным бобикам, и дал бы им кладбищенский адрес. Спустя два-три дня, тебя бы самолётом, бесплатно отправили в Кишинёв, — поддерживал я разговор.
— Так тебе, Саня, хуже, чем нам — украинцам! Нам хотя бы вежливо отвечают в консульстве. И что-то обещают, — заметил Игорь.
— Ему даже похуже, чем русскому в Украине, — добавил я. Просто — Tombstone! (могильная плита) — Сегодня я звонил в украинское консульство и был положительно удивлён. Парень вежливо разговаривал со мной английским и русским языком, — гордился я Украиной, пережёвывая казённые британские харчи.
— Если бы я знал… То ещё в советские времена остался бы в соседней Одессе, — ворчал Саша.
— В советское время, в Одессе тебя бы пропиской затрахали, — предположил я.
— Для начала, временной студенческой пропиской обошёлся бы…
— Саша, о чём мы сейчас говорим, сидя в этой тюремной столовой под присмотром британских церберов?! В какое время и где ты учился в Одессе? — поинтересовался я, на всякий случай.
— Первая половина 80-хгодов. В инженерно-строительном институте.
— Знаю. Во всех ваших общежитиях побывал. В это время мы могли там встретиться. Ты в каком общежитии жил? На ул. Дидрихсона, наверное?
— Ничего себе! Серёга, ты откуда сюда прибыл? — выразил своё удивление Саша, оторвавшись от тарелки.
— Саша, боюсь, времени у нас здесь будет предостаточно, чтобы всё рассказать друг другу, — вздохнул я.
— Надеюсь!
— Надеешься на бессрочное заключение здесь? — хмуро вставил своё замечание жующий Игорь.
— Та не, надеюсь поговорить. Перенестись мысленно с берега Ла-Манша на пляж Чёрного моря, — пояснил Саша Игорю, едва понимающему, о чём мы говорим.
— На пляж «Дельфин», с рюкзаком сухого вина «Ркацители» и плавленым сырком за 14 коп. — предположил я тему будущих разговоров.
— И колбасой «Докторской» за 2 руб. 20 коп. — добавил Саша.
— Саша, тебе, с твоим молдавским паспортом надо теперь в ином направлении копать, — вернулся я в настоящее время. — Я слышал, что румыны выдают свои паспорта гражданам Молдовы, кто желает. И жителям приграничных с Румынией районов Черновицкой области — тоже. Румыны всё ещё претендуют на возвращение им довоенных территорий Бессарабии и Северной Буковины. С их паспортом тебе будет комфортней путешествовать.
— Предлагаю перейти в казарму, и за чаепитием обо всём поговорить, — жизнерадостно призвал нас Саша.
— Точно! Мы засиделись здесь. Сделана отметка на стакане, засыхает плавленый сырок! — встал я из-за стола.
Разносы с грязной посудой отнесли и подали в окно посудомойки.
— Точно, как в одесской студенческой столовке, в брежнёвские времена, — оценил я обед.
— Серёга! Нам песня строить и жить помогает! — повеселел Саша. — Прошу всех на чай!
— Времени у нас валом. Продолжим заседание в чайной? — согласился я.
— Идём в мою келью. Я теперь там один, — пригласил Саша. — Не считая храпящего негра за фанерной перегородкой, — добавил он.
У выхода из столовой стоял хмурый надзиратель в форме, присматривая за порядком.
— Thank you for the dinner, sir! — поблагодарил я, проходя мимо служивого.
— You're welcome, — ответил тот, даже не взглянув на меня.
Выйдя лабиринтами в центральный коридор, Саша указал направление. Игорь встретил кого-то и оставил нас.
Барак, в котором прописали Сашу, ничем не отличался от нашего.
— А здесь не так густо заселено, — отметил я тишину пустого барака.
— Демографическая обстановка постоянно меняется. Сегодня — пусто, завтра — густо. Скоро все вернутся после обеда, — пояснил Саша.
Его купе находилось в конце вагона. Из трёх мест, занято было лишь одно.
— Присаживайся, — пригласил Саша, включив электрический чайник.
Пока закипала вода, Саша скрутил себе сигаретку и закурил. Я залил чай в пакетах, в пластиковых стаканах.
— Здесь всё, как в тюрьмах, кроме камер и режима, — заметил я.
— Там держат народ в закрытых камерах? — поинтересовался Саша.
— Определённое время — в камерах. Но это обеспечивает тебе личное время и покой. Здесь же, все 24 часа — коммуналка.
Мимо нашего купе медленно прошёл огромный негр.
Мы тихо сидели, попивая горячий чай. Саша аппетитно курил. Время текло.
Несколько минут спустя, послышались шаркающие тяжёлые шаги негра. Он возвращался из санузла. В соседнем купе за фанерной перегородкой жалобно заскрипела кровать.
— Скоро захрапит, — прокомментировал Саша, кивнув в сторону соседнего купе.
— Мы допили чай и заварили кофе. Саша докурил свою самокрутку. За перегородкой захрапел Кинг Конг.
— Можно позавидовать. Чётко функционирует! Принял порцию пищи. Туалет. Крепкий сон. Так он и королеву здесь переживёт, — шутил я.
— Если они оставят его здесь на всю его оставшуюся жизнь, то он и остров переживёт, — добавил Саша. — Он не проснётся даже когда эта часть острова уйдёт под воду.
Вскоре с обеда вернулась группа китайцев, которые расположились, где-то в середине барака. По стуку костяшек, я понял, что они будут состязаться в домино. Далее последовали непрерывные гавкающие голоса и громкий стук.
— Так китайцы забивают козла, — пояснил Саша шумы.
Сосед за перегородкой не слышал ни нас, ни китайцев. Он смотрел свои сны и храпел громче, чем мы
