Фигура бородача продолжала расходиться вширь и ввысь, поглотила трон и скамью. По гигантскому телу змеились синие молнии. И это чудовище стало надвигаться на вжавшегося в стену Макса.
— Козявка!!! — проревело НЕЧТО. — Раздавлю!!!
— Давай, давай! — хрипло поощрил его Макс. — Жопу только не порви!
Последняя фраза подействовала на инопланетянина, как ушат холодной воды. Монструозная фигура стала резко уменьшатся в размерах, словно сдувающийся шарик. По стенам и полу волнами прошло несколько судорог. Краем глаза Макс вдруг заметил, что материал стен стал мерцать и сквозь него видно окружающее пространство. Мигнув еще несколько раз, картинка стала четкой. Соколов увидел, что находится вовсе не в камере, а в клетке, стоящей в гигантском полусферическом зале. Слева и справа, в таких же клетках находились его друзья. Сашка лежал неподвижно, а Дрон как раз поднял голову, видимо заинтересовавшись произошедшими с тюрьмой изменениями.
Чтобы отвлечь тюремщика от этого зрелища, Макс сказал брюзгливым тоном:
— И кончай на меня искрить! Робу прожжешь!
НЕЧТО сжалось до размеров человеческой фигуры, но продолжало плыть, не фиксируясь на конкретном образе. Наконец метаморфозы прекратились. Тюремщик остановился на облике бородача в строгом костюме. По прутьям клетки прошла волна, снова превращая стены в «монолит».
Бородач устало опустился на трон и вздохнул.
— Эх, жаль… Не могу я тебя сейчас убить, потому как неизвестна природа твоей везучести, — выдавил из себя оппонент, машинально поправляя лацкан костюма. — Очень мне хочется выяснить — кто или что тебя бережет!!
— Так я-то откуда знаю? — огрызнулся Макс, вставая с пола и отряхивая робу.
— Удача, мой злейший друг, удача на твоей стороне! — грустно сказал бородач. — Чем же ты её заинтересовал? На образцового гражданина ты не похож!
— А я взносы в спортклуб всегда вовремя плачу! — съязвил Макс, окончательно приходя в себя. — Раз ты нас сейчас убивать не собираешься, то что дальше с нами делать будешь? Пытать? Голодом мучить? Жаждой? Поить паленой водкой и не давать опохмеляться? Или ждать, пока мы в твоей тюрьме от пролежней загнемся?
— Ну, до такого вы точно не доживете! — усмехнулся бородач. — Будет скоро один узелок… Вот я и хочу посмотреть, как вы на этот раз выкрутитесь!
— Ага, посадил нас под колпак и наблюдаешь! — буркнул Макс, «обрадованный» такой «светлой» перспективой. — Нашел, блин, белых мышек! К чему хоть готовиться? И когда?
— Счаз-з-з! — обрадованно-издевательским тоном, со вкусом произнес бородач. — Так я тебе все и рассказал! Помучайся, мерзавец! Ожидание смерти — гораздо страшнее самой смерти!
С этими «добрыми» словами тюремщик исчез. Лейтенант сделал по камере несколько шагов и раздраженно пнул опустевший трон. Эх, не стоило это делать босой ногой! Минут десять Соколов, сидя на скамье и покряхтывая от боли, сосредоточенно растирал ушибленные пальцы ноги. А мысли его в это время носились вокруг иллюзорной клетки. Неужели эти стены и взаправду существуют только в его мозгу? Или наоборот — клетки привиделись ему под воздействием сильнейшего стресса?
Разведчик подошел к стене и осторожно пощупал ее. Хм, обыкновенный камень, или, скорее, бетон! А если постучать? Звук глухой, словно там изрядная толща! А если вдарить посильнее? Макс как следует размахнулся и, оберегая пальцы, врезал по стене основанием тыльной стороны ладони. Эффект понятный — «как по стене»!
Потряхивая отбитым кулаком. Макс задумчиво прошелся вдоль стены. Думай, думай, голова! Как можно увидеть решетку? Внезапно решетка предстала перед мысленным взором Малина во всех подробностях. Продолжая держать картинку перед глазами, капитан протянул руку и попытался схватиться за перекладину. И, о чудо! Ему это удалось! Словно пелена сползала с глаз разведчика. Прутья решетки начали проявляться, как попавшая в реактив фотография. Серая «бетонная» стена постепенно исчезала, обнажая прутья клетки.
Моряк огляделся. Его клетка стояла посередине, между клетками друзей. Чуть дальше виднелся целый ряд таких же сооружений. Сашка лежал все так же неподвижно (ранен?), а Дрон бродил вокруг скамейки. Макс негромко окликнул капитана — расстояние до него не превышало пяти метров, но Воронов не слышал и не видел лейтенанта. С досады махнув рукой, Максим стал досконально проверять свое узилище.
Прутья были сделаны из арматурин круглого сечения и соединялись друг с другом непонятным способом. По крайней мере, следов сварки видно не было. Расстояние между вертикальными прутьями составляло двадцать пять сантиметров, между горизонтальными — сорок. Вполне можно взобраться, если бы… Макс поднял глаза вверх…
— Еб… ная мать! — вслух выразился разведчик. — Где были мои глаза раньше?
У клетки не было потолка! Недолго думая, Соколов перемахнул препятствие и сразу же полез в клетку к Дрону. Воронов игнорировал лейтенанта до тех пор, пока тот буквально не свалился ему на голову.
— Ты чего? Оглох, что ли, или под кайфом? — спросил моряк, обнимая потерянного друга.
— Мать твою, Везунчик! Ты откуда упал? — буркнул Дрон, со всей дури хлопая Соколова по спине. — А мне полчаса назад приглючилось, что я в клетке сижу, а ты в соседней! Ну, думаю, привет! Докатился до цветных мультфильмов, узник замка ИФ!
— Это не глюки! — сказал Макс, немного отстраняя морпеха, чтобы осмотреть его на предмет телесных повреждений. На первый взгляд все было в порядке. Ни синяков, ни ссадин. Одет Дрон был в точно такую же, как на командире, дерюжную робу и штаны. — Мы, Андрюшенька, и вправду сидим в клетке!
— Да ладно! Чего ты гонишь?! — начал было Дрон, оборачиваясь, и осекся… Теперь он тоже видел вокруг прутья решетки. — Вот, бл…., и верно — клетка! Что здесь происходит, Макс?
— Все вопросы — потом, Андрюха! — решительно прервал Дрона лейтенант и полез на стену. — Давай осмотримся по сторонам и будем отсюда сваливать!
Капитан мгновенно последовал примеру Соколова. В клетку к Хамисуваари друзья свалились уже вдвоем. Как выяснилось, Сашка мирно спал, по-детски подложив под щеку ладонь.
— Вот нервы у парня! — одобрительно сказал Дрон и начал бесцеремонно тормошить спящего. — Хорошая смена растет! А, командир?
Сашка спросонок никак не мог понять, откуда в его «камере» взялись коллеги. Клетку он не видел до тех пор, пока разозленный «тупостью салабона» Макс не полез наружу. Только тогда пилот увидел переплет решетки. Затем наступил черед, сидевших вдевятером в одной камере морских пехотинцев. Покинув клетки, узники стали осматривать зал. На первый взгляд это была пещера естественного происхождения, только немного облагороженная внешним воздействием. Поначалу казалось, что выходов из нее нет. Только после обхода по периметру моряки обнаружили прячущийся за скальным выступом узкий проход. Не раздумывая, парни рванули по нему бегом. Коридор тоже был естественного происхождения, лишь местами сглаженный чьими-то руками (или щупальцами?). Освещался он тем же непонятным образом, что и покинутая пещера. То есть светильников видно не было, но света хватало.
Километра через полтора проход вывел разведчиков в зал, превышающий по размеру тюремный раз в десять. У дальней стены, уткнувшись носом в камень, лежал их экранолёт. Именно лежал, шасси выпущено не было. По левому борту тянулась огромная царапина, словно «Валькирию» корябали полутораметровым когтем. Обшивка была повреждена до внутреннего слоя.
— Это кто же так поиздевался над нашей птичкой? — хмуро спросил Дрон. — Макс, как тебя взяли?
— Не помню, Андрюха, — задумчиво ответил командир. — Чем-то жвакнули… Давайте-ка по быстрому внутрь залезем.
Открыв люк, разведчики оторопели. Внутри корабль был усыпан грудами мусора. Все незакрепленные предметы были разбиты на мельчайшие составляющие. Создавалось впечатление, что экранолёт долго и вдумчиво трясли, периодически прислушиваясь к доносящемуся изнутри звяканью.
Моряки быстро прошли в рубку, подозревая самое худшее. Но нет, к счастью, здесь разрушения были минимальны. Были разбиты стекла блистера, и выгнулась пузырем внутренняя переборка. Пилоты упали в кресла и принялись лихорадочно долбить по кнопкам, пытаясь привести аппаратуру в рабочее состояние. Приборы оживали один за другим. Не все, но для взлета этого должно было хватить.
