В Поисках Роста

За последние несколько лет мы имели дело с ураганом Митч, который вы­звал разрушительные наводнения в Никарагуа и Гондурасе; двумя землетрясе­ниями в Турции; муссонным затоплением в Ориссе, Индия; землетрясением в Колумбии; грязевыми оползнями в Венесуэле; землетрясением в Армении; на­ воднениями во Вьетнаме; землетрясением в Тайване; паводком реки Янцзы в Китае; Эль Ниньо в Эквадоре; приливными волнами в Папуа-Новой Гвинее; ураганами Кит в Белизе и наводнениями в Бангладеш и Мозамбике. На пороге нового тысячелетия голод угрожает населению Судана, Кении и Эфиопии.

Возьмем для примера только одну катастрофу — в декабре 1999 г. двухне­дельные ливневые дожди в Венесуэле вызвали потопы и грязевые оползни. Число жертв, по оценкам, составило 30 тысяч человек, без жилья остались 150 тысяч; значительная часть штата Варгас была разрушена. Бедствие принесло стране экономический ущерб, оцениваемый суммой от 10 до 15 миллиардов долларов, или 10-15 % ВВП страны [9]. Добровольцы Красного Креста сооб­щали в одном из первых отчетов:

«Дома похожи на изорванную в клочья бумагу. Улицы выглядят так, как будто их беспрерывно бомбили несколько дней подряд. В воздухе смрад смерти. Развалины по­всюду. От рек, которые пронеслись через города, остаются камни и грязь. Из земли торчат части автомобилей и телефонных будок. Трудно представить, что это результат действий воды, а не войны. Но если войти в то, что осталось от дома, школы или церкви, и пройти по коридорам, войти в то, что когда-то было классом или кухней, виновник станет понятен — это грязь. Она лежит таким толстым слоем, что каждое строение сейчас — отчасти похоронная контора, от­части морг, отчасти кладбище. В городе Ла-Гуайра, где когда-то жили 35 тысяч человек, оста­лось только 5000».

Бланка Роза Хиральда (74 года), одна из выживших, говорит: «Когда я увц-дела, как на меня несется волна грязи, у меня не было времени вспоминать, что я старая». Она побежала наверх.

Многие из жертв жили в жестяных и деревянных хижинах у подножия горы Авила недалеко от Каракаса. Чиновники на протяжении десятилетий не заме­чали трущобы, которые взбирались по опасным склонам Авилы все выше. «Конечно, я знал, что это опасно, — говорит один из жителей трущоб, Андрее Элой Гильен, — но это земля, на которой я живу. Только богатые могут выби­рать» [10].

Я побывал в Каракасе в феврале 2000 г., спустя полтора месяца после опол­зней. Когда я увидел поселки бедняков, льнущие к склонам холмов, — те по­селки, что устояли против стихии, — меня пробрала дрожь. Там, где земля и домики были сметены волнами грязи, остались лишь красные потеки. Во мно­гих местах правительство еще не успело убрать развалины.

Почему важна удача

Экономистам, ищущим рецепты роста, нравится думать, что рост реагирует на строго определенные факторы. Однако новые взгляды на утечки, соответ­ствия и ловушки показывают, что рост не так уж жестко детерминирован. Сог­ласно новым представлениям о техническом прогрессе, уровень технологии в одной области экономики зависит от дополняющих технологических перемен в другой. В силу дополнительности технологии и квалификации могут возник­нуть как порочные, так и благодетельные круги, что зависит от начального сос­тояния экономики. Хотя рывок к передовым рубежам развития технологий мо­жет позволить отсталым экономикам догнать развитые, экономика этих стран может оказаться слишком отсталой с точки зрения квалификации или сущест­вующей технологии, чтобы применять технологию, необходимую для рывка.

Рост зависит от исходных условий. Если экономика начинает с благоприят­ного положения, она будет развиваться. Если же природная катастрофа или вызванная историческими причинами бедность опустили страну ниже опреде­ленного порога, рост не начнется. Рост также зависит от ожиданий. Если все ожидают, что экономика добьется успеха, люди в ней будут инвестировать сред­ства в знания и технологию; в противном случае инвестиции не последуют. Невезение может создать отрицательные стимулы, удача — положительные. Люди реагируют на стимулы.

Восприимчивость к ожиданиям делает экономики восприимчивыми к уда­че. При случайном изменении начальных условий все могут вдруг поверить, что инвестиции в данную экономику не окупятся. Но если все откажутся от инвестиций, то они действительно не окупятся. Уверенность, что остальные не будут инвестировать в новые знания, средства производства, технологии и ква­лификацию, заставляет людей действительно прекращать инвестировать в зна­ния, средства производства, технологии и квалификацию. И тогда у них опре­деленно не будет возможностей привести собственные инвестиции в техноло­гии, средства производства и квалификацию в соответствие с инвестициями в технологии, средства производства и квалификацию других.

По закону возрастающей отдачи война или наводнение могут повлиять на экономику так, что из растущей она превратится в идущую на спад. Это отно­сится и к внезапным скачкам экспортных или импортных цен или к внезапной остановке потоков капитала, что наблюдалось в Латинской Америке в 1982 г. и 1994-1995 гг., в Азии в 1997-1998 гг., в России в 1998 г. и в Бразилии в 1999 г. При возрастающей отдаче капиталистические экономики нестабильны. Даже Соединенные Штаты во время своего долгого подъема от бедности к процвета­нию сталкивались с паникой и депрессиями.

Как меняют перспективы страны несчастные случаи? Мы убедились: там, где уже накоплено много знаний, средств производства и квалификационных на­выков, утечки и соответствия создают сильные стимулы вкладывать в новые знания, средства производства и квалификацию. Существующее знание будет «утекать» к любым новым инвесторам. Знание, средства производства и квали­фикация будут создавать возможности для выгодного соответствия новых зна­ний, средств производства и квалификации старым. Если новая технология ока­зывается дополнительной к существующей, могут возникнуть как благодетель­ ные, так и порочные круги. Не исключены ведь резкое падение существующих объемов средств производства, уровня технологии и квалификации или смена ожиданий относительно их состояния в будущем. Такое случается, например, вследствие стихийного бедствия, войны, разоряющей экономику, или внезап­ного оттока капитала, как в случаях азиатского и латиноамериканского кризи­сов. Тогда стимулы для роста будут быстро ухудшаться.

Удача делает нас честными

Я люблю говорить об удаче, потому что это альтернативная гипотеза. Она заставляет нас как ученых быть честными при проверке своих любимых гипо­тез о том, что определяет рост. Размышлять об удаче полезно для души. Такое размышление напоминает самовлюбленным аналитикам, что мы, возможно, понятия не имеем о происходящем на самом деле. Удача заставляет нас зада­ваться вопросом: увидели бы мы ту же связь между нашим любимым факто­ром X и экономическим ростом, если бы истинной причиной такой связи был чистый случай? В этой главе я рассматриваю некоторые изощренные способы, которыми удача может повлиять на наши данные.

Обратимся к примеру из области эволюции. Мы часто думаем о гибели дино­завров в понятиях нравоучительной притчи, предупреждающей о том, что про­исходит, если не приспосабливаться к меняющимся условиям. И часто оскор­бляем явно обреченные на вымирание неповоротливые организации, называя их «динозаврами» (довольно самонадеянно со стороны Homo sapiens, чья исто­рия не насчитывает и 1 % времени, которое было отведено динозаврам). Словом, более приспособленные выживают, а менее приспособленные погибают.

Это очень сходно с традиционной мыслью о том, что в конечном счете успе­ха добиваются наиболее приспособленные экономики. И сходство здесь не слу­чайное. Идею о том, что выбирать победителей в децентрализованной систе­ме — такой, как рынок или экосистема, может невидимая рука, Дарвин позаи­ мствовал у Адама Смита.

Но теперь появились новые версии, объясняющие то, что произошло с ди­нозаврами. У них все было в порядке, пока в землю не врезался астероид. По мнению одного из специалистов по эволюции, причина гибели животных не в неудачных генах, а в неудачном стечении обстоятельств. Астероидная гипоте­за — хороший пример постоянного трения между концепциями врожденных качеств и удачи.

Наконец, о важной роли удачи говорит и динамика темпов роста. Существу­ет лишь слабая связь между ростом в различных странах в 1975-1990 гг. и рос­том в 1960-1975 гг. Есть страны вроде Габона, темпы подушевого роста которого в 1960-1975 гг. были одними из самых высоких в мире, а в 1975-1990 гг. развитие сменилось спадом. Похожие ситуации, когда темпы роста в 1960-1975 гг. были выше среднего уровня и катастрофическими в 1975-1990 гг., наблюдались в Иране, Кот-д’Ивуаре, Никарагуа, Гайане, Перу и Намибии. И напротив, есть страны вроде Шри Ланка, где в 1960-1975 гг. подушевой рост был нулевым, а в 1975-1990 гг. превышал средний уровень. Темпы роста за один период плохо предсказывают темпы роста за