начиная с октября 1943 г., участие Ил-4 в вылетах на «свободную охоту» и минные постановки неуклонно снижалось. С июня 1944 г. к боевой работе приступила вторая торпедоносная часть ВВС КБФ — свежесформированный 51-й минно-торпедный полк, изначально укомплектованный исключительно самолетами А-20 (в 51-м МТАП имелось также один — два Ил-4, которые использовались исключительно как учебные или транспортные машины). Таким образом, роль Ил-4 в общей сумме усилий минно-торпедной авиации ещё более снизилась. К сожалению, финал карьеры Ил-4 сопровождался чувствительными потерями без заметных успехов.
В январе 1944 г. погодные условия еще более ухудшились. Несмотря на энергичные попытки, в течение месяца торпедоносцам удалось вылетать лишь четырежды. Как правило, все завершалось уже на этапе предварительной разведки погоды, которая в ту зиму изобиловала низкой облачностью и туманами. Вечером 13 января на разведку погоды с двумя минами АМД-500 вылетел Ил-4, пилотируемый Бунимовичем. По всей видимости, ему удалось выполнить задание, но при возвращении выяснилось, что все полковые аэродромы в районе Ленинграда закрыты туманом. Оповещение об этом и приказ сесть на кронштадском аэродроме Бычье Поле были посланы своевременно, и Юрий подтвердил их получение. Несмотря на это «Ильюшин» внезапно появился над Каменкой. Очевидно, пилот не захотел садится на незнакомом аэродроме с короткой ВПП и решил, что сумеет посадить машину на родной базе. Выбежавшие с КП летчики так вспоминали эту картину: «Поёжившись от холода, смотрим в ту точку, откуда должны показаться огни самолета. Снова слышится гул. Приближаясь, он нарастает и ширится, сотрясает насыщенный влагой морозный воздух. Вдалеке над землей появляется красный глазок. Цепляясь за нижнюю кромку тумана, он притухает и загорается снова, становится ближе с каждой секундой.
— Все… Теперь сядет, — облегченно вздыхает Васильев.
И тут же взревели моторы, ударили в землю форсажным звенящим грохотом. Красный глазок заметался, запрыгал, дернулся вверх и стремительно ринулся вниз. Пламя огромного взрыва озарило пурпуром нависшую рваную облачность и скорбно поникшие ветви одинокого дерева…». Весь экипаж погиб, самолет полностью сгорел. Всего девять дней не дожил Юрий Бунимович до указа о награждении его высшей наградой Родины.
На рассвете 14 января войска Ленинградского фронта перешли в решительное наступление на противника, продолжавшего осаждать «колыбель революции». В развернувшейся операции ВВС Балтфлота вновь отводилась весьма заметная роль. До конца февраля самолеты 1 — го ГМТАП наносили ночные удары по железнодорожным узлам Красногвардейск, Луга и Мга, аэродромам Кресты, Сиверская и Красногвардейск. К 15 февраля линия фронта стабилизировалась на рубеже река Нарова — Чудское озеро. Не снижая темпа боевых действий над сушей, Борзов при каждой возможности стремился послать самолеты в море. В течение февраля торпедоносцы произвели 14 атак, пять из которых завершились видимым успехом. На «Илы» пришлось две: 20-го в районе Таллина П.А.Колесник атаковал небольшой конвой и доложил о потоплении «5000- тонного транспорта», а 29-го своей второй победы добился старший лейтенант А.З. Большаков. Ему удалось атаковать небольшое одиночное судно севернее мыса Тахкуна. Подтверждений не на одну из атак нет.
Тем не менее, противник серьезно обеспокоился началом нового наступления на свои коммуникации и предпринял эффективные меры противодействия, из которых в первую очередь необходимо отметить патрулирование ночных истребителей с РЛС в районе Таллинна. Поскольку именно через этот район пролегал маршрут большинства «охотников» и «минёров», март ознаменовался резким взлетом потерь. 6 марта из полета не вернулся Ил-4 П.А.Колесника, а 26 марта — другого Героя Советского Союза, А.П.Чернышева. Последнюю передачу Чернышев сделал в 21:37, находясь в районе мыса Юминданина, восточнее Таллинна. Вылетевший вслед за ним «Ильюшин» в 23:25 на подходе к бухте Кунда наблюдал падение в воду горящего объекта, а спустя 10 минут — самолет неизвестного типа с включенной фарой. Примерно в тот же час пропали без вести два других «Ила», вылетавших на минирование Таллиннской бухты. В ночь на 7 и утром 17 марта у Таллинна пропали без вести два «Бостона», что также представляется неслучайным. Всего в течение месяца полк лишился семи самолетов и экипажей, в том числе двух, возглавляемых Героями Советского Союза. Необходимо отметить, что при этом за месяц удалось произвести всего три торпедные атаки, ни одна из которых не увенчалась успехом.
Попытку найти выход из наступающего кризиса предпринял командир полка Борзов. Он предложил перенести время атаки с дня на ночь, а обнаружение кораблей противника производить на «лунной дорожке». В ночь на 7 апреля его «Бостон» вылетел на задание. Самолет достиг Рижского залива, обнаружил противника и в 00:37 произвел торпедную атаку. По неподтвержденному донесению жертвой Борзова стал танкер водоизмещением 12000 тонн. О возвращении командира полка на аэродром вспоминает А.В.Пресняков: «Дверь распахнулась. На пороге показался Иван Иванович Борзов. По виду не скажешь, что только сейчас он вернулся из опасного пятичасового полета…
— Можно вопрос? — торопливо вставляет Шаманов. — Вы для начала только скажите, сможем ли мы торпедировать ночью?
— Сможете! Обязательно сможете, — уверенно отвечает Борзов, садись на подставленную скамейку. — Трудности будут, особенно в первых полетах. Сегодня я их ощутил, когда первый раз в темноте с высоты почти к самой воде опускался. Высотомеру верить нельзя — там барометрическое давление атмосферы обязательно отличается от установленного на аэродроме. Вместо моря внизу видна чернота. Поэтому страха по горло, а удовольствия нет. Однако, как видите, смог. И за вас я уверен, что сможете…».
Даже из этого мемуарного отрывка ясно, что ночной поиск и атака требовали достаточно высокой квалификации. В результате в апреле на 37 вылетов состоялось лишь пять торпедных атак. Из них на Ил-4 приходится лишь одна — в 04:00 утра 27 апреля А.З.Большаков обнаружил два вражеских тральщика в районе маяка Поркаллан-Каллбода и торпедировал один из них. В качестве экзотики можно отметить попытку атаковать высотными торпедами суда на таллиннском рейде в ночь на 20 апреля. Один из двух вылетевших «Илов» повернул с полдороги в базу из-за неисправности мотора, второй сбросил торпеду с высоты 400 м, но не заметил после этого никакого видимого эффекта. Единственной потерей полка в течение месяца стал «Ильюшин», пропавший над Нарвским заливом в ночь на 22 апреля.
Установление хорошей погоды и белых ночей с третьей декады мая способствовало резкому расширению района действия торпедоносцев и увеличению числа вылетов. Пилоты полка произвели 19 атак и доложили о 12 потоплениях, из которых на долю «Илов» приходится два. 8 мая в устье Финского залива торпедоносец, пилотируемый капитаном Досовым, атаковал одиночный танкер. Интересно отметить, что впервые на Балтике для стрельбы по одиночной движущей цели применялась циркулирующая высотная торпеда 45-36АВА. Несмотря на крайне малую вероятность достижения успеха, Досов доложил о том, что наблюдал приводнение торпеды, последующее попадание и погружение судна. По всей вероятности, применение высотной торпеды в столь неподходящих условиях объяснялось дефицитом «низких» торпед, поступление которых от промышленности в течение первых трех лет войны практически не было.
27 мая нового успеха добился Большаков, доложивший о потоплении «6000-тонного транспорта» из состава конвоя, обнаруженного им севернее острова Осмуссаар. Один Ил-4 из крейсерского полета не вернулся. После гибели или перевода большинства старого состава 3-й эскадрильи на новую матчасть эффективность Ил-4 как торпедоносца резко упала, в то же время в эскадрильях «Бостонов» набрались опыта молодые кадры. В связи с этим не кажется удивительным, что на 11 успешных докладов в июне на 3 -ю эскадрилью снова приходится лишь два — от Большакова, атаковавшего 4-го числа «7000-тонный
