пожарищам водил коз, мои политические оппоненты предлагали мне снова этим заняться. Это была шутка, но достаточно мерзкая. Потом все они уже пошли против Лукашенко, когда поняли, что ошиблись, что он их дурачит и начинает давить.
— Я не физик-ядерщик, я специалист в электронике. Сейчас эти вопросы решают компьютеры. Но вывести оружие — моя инициатива. Я считал, что Беларусь является заложницей России в этом плане. В Смоленской области, например, не было вообще никаких ракет. А у нас была уйма ядерных ракет, которые могли бы уничтожить всю Европу. Я понимал, что это угроза существования нации. Лукашенко хотел прекратить процесс вывода, когда я уже не был председателем Верховного Совета, но документы уже были подписаны. Когда он стал президентом, к нему приехал Черномырдин и сказал «не дури». И оружие было выведено к концу 1996 года.
Виниловые джунгли / Искусство и культура / Exclusive
Виниловые джунгли
/ Искусство и культура / Exclusive
«Это было время железного занавеса, мы существовали в определенном вакууме, не подчиняясь никаким международным нормам, и могли делать практически все, что хотели», — вспоминает один из старожилов фирмы «Мелодия» Ольга Маркина
Само существование фирмы «Мелодия» недавно было под вопросом. Еще два года назад она находилась на грани банкротства. Вроде бы новому руководству фирмы удалось удержать ее на плаву. Но что будет с необъятными аудиоархивами? А главное: как и какой ценой они создавались? О незабываемых буднях советской музыкальной корпорации, о всесоюзном пиратстве, «идейно вредных произведениях» и других особенностях национальной звукозаписи рассказывают старожил фирмы «Мелодия» начальник отдела кадров Ольга Маркина и генеральный директор Андрей Кричевский.
— Да, подобного я не помню с 1983 года, когда пришла сюда. Коллектив на фирме был сложившийся, а тут юная девочка, молодой специалист... Я-то про себя думала: «А что, посижу здесь годик и уйду куда-нибудь еще». Потому что предложения мне поступали постоянно. Отнеслась к этому как к очередной работе. Ну что тут особенного: девять заводов, восемь студий, тиражная комиссия — подумаешь... (Улыбается.)
