назад в столичном федеральном округе Колумбия — и благополучно сошла на нет. Сейчас на всей территории США действует одна и та же допустимая норма — 0,08 процента (0,8 промилле). В очень усредненной мере для очень усредненного индивидуума это соответствует употреблению рюмашки водки, виски или коньяка, бокалу (130 граммов) вина или маленькой бутылочке некрепкого пива. Это, конечно, не так вольготно, как было в 1939 году, когда Индиана первой в Америке ввела законодательное ограничение степени опьянения — 0,15 процента (1,5 промилле). Но все равно остается предметом зависти и российских, и европейских автомобилистов, порой вводя их в непозволительное искушение.
Впрочем, американцы тоже податливы на соблазны. Статистика свидетельствует, что ежегодно в США к ответственности за управление автомобилем в состоянии алкогольного или наркотического опьянения привлекается до 1,5 миллиона человек. Это и рядовые граждане, и голливудские знаменитости, и представители бизнеса. Попадаются и политики. Но и тут можно легко обнаружить разительный контраст между тем, как применяются законы в США и России. На американской дороге ни для кого нет исключений. Помните, как говорил один из героев «Особенностей национальной охоты»: «Перед медведем мы все равны...»
Для всех одна и та же стандартная процедура, хотя и высмеиваемая за показушную театральность. Выйти из машины. Стать ровно перед полицейским. По его команде поводить глазами за его рукой: вверх, вниз, в стороны... Коснуться указательным или каким-то другим пальцем кончика собственного носа. Постоять на одной ноге. Назвать по порядку буквы алфавита или посчитать — от тысячи до тысячи пятнадцати, например. В конечном счете дыхнуть в алкотестер. Услышать результат и грозную формулу: «Вы арестованы». Затем в наручниках проследовать в ближайший участок для повторного стационарного анализа и получить повестку для явки в суд...
И если для звезд и звездочек Голливуда типа Пэрис Хилтон или Линдси Лохан арест и появление на слушаниях в суде — это что-то вроде бесплатной рекламы, то для множества других людей — начало сурового жизненного испытания.
Одним из таких людей оказался знаменитый российский хоккейный вратарь Николай Хабибулин из клуба НХЛ «Эдмонтон ойлерс». 8 февраля 2010 года его остановили на шоссе в Аризоне. Черный «Феррари» хоккеиста летел со скоростью 112 км в час в зоне с допустимой скоростью 70 км. Вдобавок выяснилось, что содержание алкоголя у него выше нормы. Дело кончилось штрафом в 5 тысяч долларов и 30 днями тюрьмы. Из них Николай отбыл половину срока и был отпущен отбывать остальное под домашним арестом за примерное поведение.
Отдельная история с политиками, угодившими в подобный переплет. Скрыть инцидент в Америке невозможно. Остается только каяться, посыпать голову пеплом и просить снисхождения у избирателей, как это в свое время было с конгрессменом Патриком Кеннеди, сыном известного, ныне покойного, сенатора Эдварда Кеннеди. Менее удачлив оказался член палаты представителей, 43-летний республиканец Вито Фоселла. Законодателя от штата Нью-Йорк глубоко ночью в мае 2008 года за вождение в подпитии остановила полиция Вирджинии. Забрать бедолагу из участка приехала некая дама, которую он назвал своей женой. Через пару дней пресса раскопала, что жена Фоселлы в ту ночь находилась в их доме в штате Нью-Йорк и об инциденте узнала из газет. Ну, дальше — больше. Выяснилось, что конгрессмен фактически двоеженец: от вирджинской дамы у него родился внебрачный ребенок. После этого, конечно, речи о переизбрании быть не могло. Единственное, на что в суде пытался упирать экс-конгрессмен, так это на то, что степень опьянения была не такой уж большой и не требовала-де тюремного заключения. Но судья решил иначе.
Разорить и устыдить
Вообще законы Вирджинии отличаются особой суровостью. Знаю это, увы, не с чужих слов, а по собственному опыту. 8 марта 2006 года возвращался от друзей, с которыми отметили Международный женский день. А у вирджинской полиции была в разгаре очередная декада борьбы с выпивающими водителями. Останавливали всех подряд. У меня, ясное дело, после прощального «посошка» слегка зашкалило. И дальше пошло-поехало по накатанному пути трамбования властью, долларом, педагогикой, стыдом и общественным воздействием. В некоторых случаях все это причудливо переплеталось.
Сначала о материальных издержках. Первые 40 долларов пришлось заплатить за такси, чтобы ночью вернуться домой. Потом 260 долларов пошло на вызволение машины из эвакуационного пункта. Почти две тысячи потребовал адвокат (и это был не самый дорогой). Без него общаться с судьей и прокурором, чтобы получить разрешение на выезды в другие города или за границу, было бы очень затруднительно. 250 долларов составил минимальный штраф, 150 — восстановление прав на вождение машины в штате, а еще 720 — принудительное увеличение автомобильной страховки на 20 долларов в течение трех лет. Вот так сразу и набежало около 3,5 тысячи. И это при минимальных мерах наказания.
Сюда же следует прибавить еще 300 долларов на педагогические расходы — обязательное посещение занятий по «Вирджинской программе безопасности движения» — дюжина, кажется, четырехчасовых еженедельных уроков без права хотя бы единого пропуска. Стандартная брошюрка у меня до сих пор хранится. В ней детально расписано тлетворное влияние алкоголя и наркотиков на организм человека и его способность управления машиной — с одной стороны. С другой — при прохождении каждой темы преподаватели требовали от меня то в устной, то в письменной форме анализировать мои действия, иными словами, я слезно каялся в собственном легкомыслии, толкнувшем сесть за руль после принятия на грудь. И ничего поделать было нельзя.
Периодически в ходе занятий на свет божий извлекался алкотестер: разношерстным и разновозрастным ученикам (в группе нас было 24 человека) предлагалось подышать в него. Великое горе ждало нарушителя — повторная отправка к судье и многократное ужесточение прежнего приговора. На «выпускных» мы были обязаны написать сочинение, в котором сравнили свои представления о DUI — «управлении автомобилем в состоянии опьянения» — до знакомства с программой и после ее изучения, изложив сделанные для себя выводы. А под занавес было что-то вроде конференции, на которой выступали водители, совершившие в состоянии опьянения за рулем серьезные преступления — со значительным материальным ущербом и человеческими жертвами. Инициатор этой идеи — общественная организация «Матери против пьянства за рулем» (MADD), которая работает в тесном контакте с местными властями.
Параллельно с занятиями в суде мне выдали квитки на обязательное посещение собраний еще одной сугубо общественной организации — «Анонимные алкоголики» («АА»). За это, правда, денег платить не требовалось. Это добровольные собрания людей, которые подвержены пагубной привычке, разбавленные случайными нарушителями вроде меня. Опять же в моем случае все было по минимуму: два собрания, а
