сдалась?
– А твоим «орлам» она зачем? – вмешалась заплетшая наконец косы Марианна. – Души спасать кинулись?
– Ну, ты скажешь… – «Тень» хмыкнул и тут же посерьезнел. В сумраке он мог сойти за офицера, не столичного, само собой. – Ду?ши… Шкуры они спасали, а вообще что творится, один Леворукий разберет. Наши, пришлые, городские, все как с цепи сорвались, разве что проэмперадорские держатся, ну и «мыши»… Ваши то есть, церковные.
– Не все, – коротко бросил Пьетро, и Арлетта окончательно уверилась, что эти двое спелись.
– А мои вот все… – «Тень» тронул рукой то ли ворот, то ли что-то, скрытое рубашкой. – Ломанулись к Нохе, как нахлыстанные. Я тоже пошел, хорош бы я был, если б бросил, хотя они б и без меня… И ведь наша же брала, и тут… Снова все, кроме меня! Булыжник вот – рядом же дрались, как раз уродов с Мясной завалили, и тут он раз – и наземь. Думал, споткнулся, какое там, готов. Обернулся, а там Рохля с Розанчиком валятся, и тут черноленточный как заголосит… Дескать, Создатель помог, ну я его живо успокоил, только что я один мог? Ну пришиб еще одного… радостного такого, и смылся. До Двора нашего добираться через весь город, плюнул на то, что там схоронено, выгорит, позже заберу, нет – не судьба, решил в ближней «норе» отсидеться. Бесноватым не до меня стало – на приступ бросились. Пули, не пули, лезли, как комарье на задницу, вы уж, госпожа, простите…
– Неважно, – отмахнулась Арлетта. – А этот… Соня? Он ведь тоже не умер со всеми.
– Так он не вовсе наш был… Я его уже в «норе» нашел. Другое дело, что я и Соне обрадовался. И вам вот теперь… Один остался, чуть себя не порешил, вот ведь блажь какая! Нет уж, нечисто здесь. Уходить надо…
– Надо, – Пьетро аккуратно отложил нож, – но мы не одни, мы не знаем, что творится на дорогах, и, самое главное, мы не решили, куда идти…
– Главное – это город! – перебила монаха Марианна. – Мы не знаем, что с…
– Мы вообще ничего не знаем, – быстро сказала Арлетта, – а мне к тому же сейчас и шагу не сделать. Мы с баронессой подождем здесь, а вы завтра схо?дите и посмо?трите?
– Слишком близко, – возразил с прежней кротостью Пьетро. – В эту ночь побегут многие, в том числе и в предместья, а где зайцы, там и волки. Мы не можем так рисковать. Вами рисковать…
– И не нужно, – радостно перебила Марианна. – У Коко есть имение, и не так уж далеко, по дороге на Марипоз. Нужен хоть какой-нибудь экипаж, и мы к утру доберемся. Это очень тихое место. Коко купил его на… всякий случай.
4
Глауберозе всё сделал, как договаривались: господа послы целый день удерживали свой квартал и готовились к отъезду, но потом все вокруг будто с цепи сорвались, гонцы к Роберу и Карвалю пропали, какие-то шайки стали появляться чуть ли не каждые четверть часа… В общем, решили уходить немедленно, тут и возникло то, что алат, чье имя Робер благополучно забыл, уклончиво назвал разногласиями.
– Агарийцы повели себя почти неприлично, и я был вынужден им на это обстоятельство указать. – Казалось, у плечистого усача в руках не поводья, а чашечка шадди. – Соответственно, мы несколько задержались и выехали отдельно от других. Я счел правильным разыскать вас и узнать, что происходит, но нам сразу же встретилась шайка несомненных разбойников. Пришлось принять меры.
– Могу вас лишь поблагодарить, – попытался поймать дипломатический мяч Эпинэ. – Однако здесь вы подвергаетесь…
– И что с того? – Алат совершенно не по-посольски подмигнул. – Лучше скажите, что вы собираетесь делать? Я смотрю, тут много мирного народа, им нужна защита, а людей у вас негусто.
– Вы хотите…
– Считайте меня вашим полковником, хотя людей у меня, как у капитана.
– Но ваши…
– Господин Эпинэ, те, кто не может или не желает держать саблю, отправились с Глауберозе, а со своим Альбертом я уж как-нибудь объяснюсь… Если мы с вами выберемся из этой передряги, само собой. Так что нам делать?
– Будем решать вместе.
– Монсеньор… Монсеньор… Его высокопреосвященство…
– Что с ним?!
– Он здесь… У дракона! Жив-здоров, только людей… раз-два да обчелся.
Наверное, Робер стал-таки пристойным Проэмперадором – он не сорвался с места, а вежливо пригласил новоявленного союзника – закатные твари, ну как же его звать?! – на совещание с кардиналом.
Левий сидел на той же скамье у водопада, что и они с Эрвином после спуска в разрушенный храм. В сгущающихся сумерках серое одеяние и седина кардинала резко выделялись на фоне ставшей очень темной листвы.
– Мир вам, – негромко сказал его высокопреосвященство. – Хорошее все же пожелание, в полной мере я оценил его лишь сейчас. Чего не мог рассказать мне Сэц-Ариж?
Робер рассказал, алат коротко добавил – он в самом деле вел себя как полковник, и отнюдь не паркетный. Левий тронул своего голубя.
– В городе Франциска тот же ужас.
– А Ноха? – Ну зачем он спросил?! Ведь обещал же себе!..
– Ноху штурмовали, и, по крайней мере, первые штурмы были успешно отбиты. – Кардинал не успокаивал, но от души у Робера слегка отлегло. – Что там сейчас, неизвестно, но будем уповать на милость Создателя и мужество верных слуг Его, как собравшиеся у этих вод уповают на нас с вами.
5
Почти стемнело, и Джанис полез на торчащее на краю огородов дерево, спустился, позвал Пьетро. Тот взобрался еще выше и вернулся с неутешительными новостями – в городе пожары. Горит в разных местах, горит сильно. Значит, все стало еще хуже, чем было.
– Сударыня, мне нужно отлучиться, – кротко уведомил Пьетро, и Арлетта невольно покосилась на пальцы монашка – четок в них не было. – Поверьте, вы в безопасности, к тому же с вами останется Джанис.
– Не нужно. – Они с Марианной сказали это одновременно. Что-что, а читать мужские взгляды умели обе, и тот, которым обменялись за ужином их спутники, означал: нужен экипаж, значит, будет экипаж. – Уводить лошадей лучше вдвоем.
– Вы правы, – не стал настаивать агнец Создателев, и дамы остались одни.
Обещанные простыни в домишке огородника нашлись, но ложиться было страшно. Кое-как умывшаяся Марианна свернулась калачиком на постели, глядя на слишком дорогой для такой халупы фонарь, вокруг которого уже кружили беспутные бабочки. Удирая из Сэ, Арлетта провела одну ночь в крестьянском доме, но это было другое бегство, и беда тоже была другой.
– Сударыня, – внезапно сказала Марианна, – если с ним что-то… Вы мне скажете?
– Прекрати! – Потерявшая самое дорогое женщина обернулась к той, что только боялась потерять. – Никогда загодя не хорони! Знаю, что трудно, но если хочешь дать Роберу счастье, думай, что он бессмертен, а ты уж как придется.
– Я не смогу не бояться… За него. Но я совру, он не догадается!
– Не надо врать, да с Ро и не выйдет. – Чем бы ее отвлечь? Родственниками. Будущими и, к счастью, уже покойными. – Вот его дед был дуб дубом, пока молнией не шарахнет, не поймет, а как шарахнет, поймет не так. Жозина… Мать Робера свекра ненавидела, а старый болван думал, что невестка ненавидит всех, кроме него, такого великого. Надеюсь, Леворукий ему объяснил, что к чему…
Марианна не ответила, и правильно сделала. Анри-Гийому самое место в могиле, и поминать его, когда все летит в Закат, нечего. Арлетта резко, словно боясь передумать, схватила узел с маской и развернула. Древность спала, и не бликам от фонаря было ее пробудить.
– Спокойной ночи, – пробормотала графиня, вновь закутывая трофей в несчастную шаль.
– Я не поеду в Савиньяк! – выкрикнула за спиной Марианна. – Пока его не увижу…
– Никто никуда не поедет, пока не будет лошадей, – отмахнулась с нарочитой беспечностью Арлетта и
