воссоздать биографию Ермака Тимофеевича. Не известно даже, когда и где он родился, разные города и области оспаривали честь именоваться родиной прославленного атамана: называли и Качалинскую станицу на Дону, и город Борок на Северной Двине, и Тотемскую волость Вологодского уезда, и строгановскую вотчину на реке Чусовой…
Но то, что Ермак был профессиональным воином, точнее – военачальником, документально подтверждено. Два десятилетия он служил на южной границе России, возглавлял станицы, которые посылались в Дикое Поле для отражения татарских набегов. Один из соратников Ермака, казак Гаврила Ильин, писал в челобитной, что «20 лет полевал с Ермаком в поле». Другой казак, Гаврила Иванов, сообщал, что был на государевой службе «в Сибири сорок два года, а прежде того служил на поле двадцать лет у Ермака в станице и с иными атаманами». Во время Ливонской войны Ермак Тимофеевич был одним из самых известных казацких воевод. Польский комендант города Могилева доносил королю Стефану Баторию, что в русском войске были «Василий Янов – воевода казаков донских и Ермак Тимофеевич – атаман казацкий».
Опытными воеводами показали себя и сподвижники Ермака: Иван Кольцо, Никита Пан, Савва Болдырь, Матвей Мещеряк, которые неоднократно водили полки в войнах с ногайцами.
Вообще вольные казаки в то время участвовали в самых значительных военных событиях, имели свою военную Организацию и признанных военных руководителей. Известно, что не менее двух с половиной тысяч казаков в 1552 году штурмовали стены Казани вместе с царским войском. Во время похода на Астрахань казацкий атаман Федор Павлов со своими людьми оборонял важные в стратегическом отношении перевозы через Волгу. В 1563 году в штурме Полоцка участвовало шесть тысяч служилых и вольных казаков. Немало их сражалось и с крымцами в 1572 году, когда хан Девлет-Гирей пошел на Москву известно и имя их предводителя – атаман Миша Черкашенин. В составе гарнизона Пскова, отразившего в 1581 году многочисленные приступы короля Стефана Батория, было пятьсот казаков.
В летописных известиях о походе Ермака много разночтений, противоречий, в результате которых историки предлагают различные маршруты и даты [39] . Но если рассказывать о Ермаке как о полководце, предпочтительнее все-таки выбрать трактовку похода, предложенную военными историками (
Тыловой базой похода являлись владения купцов и промышленников Строгановых в Приуралье, получивших от царя жалованную грамоту на «камские изобильные места». Строгановы имели разрешение набирать на военную службу «охочих людей», строить укрепленные городки. В казацких отрядах Строгановы нашли готовую военную организацию, способную защитить Приуралье от набегов из Сибири. Когда началась Ливонская война и главные силы государства были отвлечены на запад, на отряды «охочих людей» легла основная тяжесть обороны восточной границы. Самым опасным противником был Кучум – правитель Сибирского ханства, которое подчинило себе коренные народности Западной Сибири: вогулов и остяков. Именно против него и организовывалась экспедиция Ермака.
Поход тщательно подготовили. Первоначально казаков насчитывалось пятьсот сорок, затем их численность увеличилась до тысячи шестисот пятидесяти человек. Построены были большие лодки – струги, каждая из которых вмещала до двадцати воинов с запасами оружия и продовольствия. Судя по численности войска, стругов было около сотни.
Какие силы мог противопоставить Ермаку хан Кучум?
По данным тогдашнего Посольского приказа. Кучум мог вывести в «поле» десять тысяч воинов, в основном конных. Мог он привлечь и отряды подвластных ему вогульских и остяцких «князей». Возможна была помощь ногаев, с которыми сибирский хан поддерживал дружеские отношения. Кроме того, Кучум постоянно пользовался поддержкой бухарского хана – из Бухары приходили к нему отряды воинов. Например, незадолго до похода Ермака в Сибирь из Бухары прибыли сто всадников во главе с Шербети- шейхом. Численное превосходство Кучума, таким образом, было подавляющим; на каждого казака приходилось по десятку и даже больше ханских воинов.
Историки обычно объясняли блестящие победы Ермака превосходством в вооружении, прежде всего – в огнестрельном оружии, которого татары будто бы не знали и которое приводило их в ужас. На самом деле, это не совсем верно. С огнестрельным оружием сибирские татары были знакомы, хотя и не имели его в достаточном количестве. Известно, например, что на стенах столицы Кучума стояли две пушки.
Конечно, рать Ермака имела хорошее по тем временам оружие. По словам летописца, ее снабдили «оружием огненым пушечки и скорострельными пищалями семипядными и запасы многими». Пушки были только легкие (тяжелый «наряд» невозможно перетащить через каменный волок), и было их немного, всего несколько штук. Зато имелось триста пищалей, дробовые ружья и даже испанские аркебузы. В целом же ручным огнестрельным оружием вооружили не более одной трети войска, остальные имели луки со стрелами, сабли, копья, топоры, кинжалы, какое-то количество самострелов. Пушки стреляли на двести – триста метров, пищали – на сто метров, причем скорострельность была незначительной: чтобы зарядить пищали, требовалось две-три минуты, то есть по приближавшейся татарской коннице казаки могли выстрелить только один раз, а затем принимали рукопашный бой. Так что решающего преимущества Ермаку огнестрельное оружие не давало.
Что же обеспечило успех похода?
Во-первых, умелое руководство и четкая организация войска. Сам Ермак обладал большим военным опытом. Признанными воеводами считались и его ближайшие соратники Иван Кольцо и Иван Гроза. Дружина разделялась на пять полков во главе с выборными есаулами. Полки делились на сотни, сотни – на полусотни и десятки со своими сотниками, пятидесятниками, десятниками. В войске были выделены полковые писари, трубачи, литаврщики и барабанщики, подававшие сигналы во время сражений. В течение всего похода соблюдалась строжайшая дисциплина. За мелкие проступки воинов наказывали «жгутами», за измену или дезертирство – смертью: «тому по донски указ: насыпав песку в пазуху и посадя в мешок, в воду!» Казаки были искусными, мужественными бойцами, привычными к дальним и трудным походам. Постоянные военные опасности воспитывали дух товарищества, взаимовыручки, уверенности в своих силах. С таким войском можно было добиться многого…
Во-вторых, успехам Ермака способствовала умело выбранная тактика – быстрые маневры «судовой рати», недоступной для татарской конницы, внезапные удары, сочетание «огненного» и рукопашного боя, использование легких полевых укреплений.
В-третьих, Ермак выбрал для похода наиболее выгодное время, когда силы Кучума оказались раздробленными. Как раз накануне похода Ермака хан послал своего старшего сына и наследника Алея с лучшими отрядами на Пермский край.
Наконец, тыл хана Кучума был непрочным. Вогульские и остяцкие «князья», данники хана, только по принуждению присоединились к его войску, на их верность нельзя было рассчитывать, а местные жители, рыболовы и охотники, вообще не хотели воевать с русскими…
1 сентября 1581 года дружина Ермака выступила в поход. Маршрут похода довольно точно прослеживается историками. Сначала он плыл по реке Каме, потом – вверх по реке Чусовой. Сильное встречное течение очень замедляло движение стругов, река изобиловала подводными камнями и мелями, по временам суда приходилось тащить бечевой. Затем по речке Серебрянке «судовая рать» поднялась к Тагильским перевалам, где было удобнее перебраться через «Камень». Казаки рубили просеки в лесах, тащили струги на руках. Некоторые тяжелые суда пришлось бросить.
На перевале казаки построили земляное укрепление – Кокуй-городок, где зимовали до весны, а весной «легкие струги таскали на Тагил реку», уже по другую сторону Уральских гор. Эта зимовка не была временем простого отдыха. Ермак «воеваша всю зиму», «плениша многих вогулич улусы, овии же добровольно покоришася». Ермак, таким образом, создавал тыловую базу похода уже на восточной стороне Уральских гор, вел разведку, привлекал на свою сторону местное население.
По реке Тагил «судовая рать» спустилась в реку Туру, где начинались земли Сибирского ханства. Здесь произошли первые столкновения с сибирскими татарами. Местный мурза Епанча пытался оказать сопротивление, но был разбит, казаки заняли Епанчин-городок (Туринск), затем старую столицу Тюменского «царства» – Чинги-Туру (Тюмень). Путь пролегал теперь по вражеской территории, и приходилось соблюдать осторожность. По словам сибирского летописца, Ермак шел «вниз по Туре со всяким искусом неспешно». Впереди главных сил на легких стругах пробирались разведчики, тщательно
