зависти. Я должна была оставаться середнячком, чтобы не показывать свое превосходство над другими.
Тайка по национальности, Арерут Судха была отправлена в психиатрическую больницу после «ужасного происшествия», в котором она напала с ножом на офицера полиции.
Вчера в Центральной Канцелярии суда в Сток-он-Трент было заслушано дело 28-летней девушки, которая жила со своим бойфрендом на Маллори Роуд в Нортоне. 9 марта примерно около 11. 25 она начала выкидывать вещи на улицу.
Разбитая посуда валялась по всей улице. Было принято решение вызвать полицию.
Когда приехали полицейские и поднялись по лестнице, девушка выбежала, размахивая ножом и выкрикивая бранные слова.
Затем она напала на одного полицейского и нанесла ему ножевое ранение в грудь.
Стив Эш на защите сказал: «К счастью, офицер был в бронежилете. Лезвие прошло сквозь жилет, но не причинило вреда офицеру.»
Когда она продолжила размахивать ножом, полицейские дважды использовали отравляющий газ, чтобы остановить девушку.
Кроме того, полицейские пустили в ход дубинки, но девушка продолжала угрожать ножом.
Мистер Эш добавил: «Офицеры приказывали положить нож на землю, но их приказы были проигнорированы.»
Девушка еще раз попыталась ударить офицера в грудь.
Судха признала свою вину в том, что нанесла тяжкие телесные повреждения опасным холодным оружием. Впоследствии ее признали шизофреничкой.
Поместив ее в психиатрическую лечебницу с ограниченным режимом, судья Пол Гленн сказал, что, несмотря на то, что ее поведение с каждым днем становится лучше, она представляет угрозу обществу: «В марте я видел, что у вас серьезные проблемы с психическим здоровьем и вы напали на полицейского. Это был неспровоцированный акт и если бы на офицере не было бронежилета, то последствия могли быть самыми сложными. Вы вели себя агрессивно и совершили страшный поступок. Я вам буду доверять, как только вы полностью осознаете свою вину. Но на все 100 процентов доверия никогда не будет».
Он добавил: «Лучшим исходом в вашем случае будет помещение в психиатрическую лечебницу с ограниченным режимом.»
«Я забочусь о вас, но помню, что вы остаетесь опасным преступником. Я должен был вас заключить в тюрьму, но я этого не сделал. Я вижу, что вам становится лучше.»
В последнее слушание я плохо себя вела на суде. Теперь за мной наблюдают, как за особо опасным преступником. Два моих врача прикладывают неимоверные усилия, чтобы помочь мне почувствовать себя лучше, поднять мой эмоциональный настрой и защитить мое право остаться в Англии. Остаться в Англии, чтобы иметь безопасное будущее, хотя бы на короткое время, насколько это будет возможным.
Сегодня у меня плохой день. Один из моих любимых врачей сказал, что я не буду допущена к работе четыре года или пять лет из-за перенесенного стресса в жизни. Мне очень нужна работа, чтобы остаться в Англии и жить в обществе.
Я считаю, что серьезная психическая болезнь — это самое худшее, что может произойти с человеком. Только неизлечимая болезнь, когда ты молод, может быть более трагичной. Многие из нас предпочли бы покончить с жизнью, нежели терпеть пренебрежительное отношение семьи или общества. Надеюсь, что однажды, когда я вернусь в общество, мне повезет найти работу, быть любимой и иметь друзей.
Я все время думаю, как однажды я вернусь домой и начну строительство маленького домика на своей земле. Там я буду жить по возвращению в Таиланд. Нелегко строить планы отсюда, когда моя семья не хочет пальцем о палец ударить, чтоб помочь мне.
Моему брату нужно 20 000 бат на строительство рыбного пруда. Хорошо, когда моя семья становится всё более самостоятельной. Я думаю, если брат переедет из Чиангмая в Убон, то у него будет больше работы и, таким образом, он будет сводить концы с концами.
Если я смогу оформить пособие по психической нетрудоспособности, то, будучи в больнице, я вновь смогу помогать своей семье. Это одна из причин, почему я до сих пор остаюсь в больнице. Моя семья не смогла бы мне обеспечить квалифицированный медицинский уход.
Мне казалось, что все мои письма проверяются и читаются медперсоналом, прежде, чем я их получаю. Я долго так думала, потом поняла, что медицинские работники не вмешиваются в личностное пространство пациентов.
Недавно я узнала, что моя мама оставила мне в наследство землю и дом. Я поверю только тогда, когда собственными глазами увижу документы. Это может отрицательно сказаться на возможности остаться в Англии.
Я разговаривала с Дейвом по телефону и попросила его выслать кое-какие вещи: вещи в Таиланде намного дешевле, чем в Англии и там просто найти подходящий размер. Моя подружка Сандра услышала, как я прошу Дейва выслать мне одежду. Она спросила его, сможет ли он достать что-нибудь для нее. Дейв поинтересовался, что бы она хотела. А ей нужны были туфли 7 размера, что очень сложно найти в Таиланде. Еще ей нужны были какие-нибудь модные тряпки. Дейв спросил: «В каком стиле вы хотите?» Она ответила: «Что-то в стиле Бейонсе». Дейв спросил: «Какой у вас рост, вес?» Стефани сказала: «Рост — 5 футов 7 дюймов, а вес — 20 стоунов».[13] Дейв согласился поискать что-нибудь ее размера, но я очень сомневаюсь, что ему удастся.
Другая моя подружка попала сюда из-за кратковременного помешательства. Она подожгла квартиру своего бойфренда. Здесь она рассказывала, что ее, как будто, в тот день подменили. Это случилось только потому, что она отказалась принимать прописанные ей ранее лекарства.
Моё настроение то поднимается, то опускается: один день я надеваю белое, на другой день я вся в черном. Иногда я беспокоюсь, что мне не разрешат тут долго находиться. Я скучаю по миру снаружи. Моя жизнь в больнице — заморожена. Я все время хочу куда-нибудь переехать: в новый город в Таиланде или куда-нибудь в Европу, познакомиться с новыми бойфрендами или просто завести новых друзей, но… пока я в учреждении, из которого нельзя выйти.
Суд по охране детских прав принял новый закон, согласно которому я могу переписываться с родителями, удочерившими моего ребенка. Я готова была принять участие в этом. Родители, у которых находилась моя дочурка, могли бы отвечать на письма, а могли бы не отвечать, могли бы посылать посылки, а могли бы не посылать, всё было добровольно.
Я обязательно пошлю письмо и расскажу о себе. Приемные родители имеют право знать, кто настоящая мать ребенка. А это уж их решение, будут они отвечать мне или нет.
Я увлеклась вязанием, это оказывало успокаивающий эффект на мой рассудок.
