Воцарилось непродолжительное молчание, а потом один из стражников произнес:
— Может, пойдем пропустим по стаканчику? На ночь не повредит…
Пока два горностая доказывали друг другу, какие они мужественные, Нюх, Огрибакет, Дафна и принц Мизка выскользнули из башни и спустились по веревке со стены. Вместе с остальными они добрались до Ворот Предателей, где их терпеливо поджидал Возила в своей лодчонке. Наконец все оказались на борту, и выдра, захватив на противоположном берегу Плаксу, повез их к ближайшему причалу, откуда они могли добраться до Хлебной улицы.
38
Вернувшись в дом № 7, ласки попрощались с Огрибакетом. Он решил вернуться в Воющие Холмы.
— И я, и мой брат стали теперь совершенно другими, — заверил землеройка. — И уж будьте уверены, больше я никогда не окажусь в тюрьме. Одного такого урока мне хватит на всю жизнь.
— Ты хоть понимаешь, что шеф Врун шерсть на себе рвет с досады, он ведь понимает, что никогда не вернет эти сто гиней, — сказала Бриония.
— Но я собираюсь вернуть ему все до последнего пенни! Даже несмотря на то что он дал мне их специально, чтобы посадить в долговую тюрьму. Я уверен, что во всем виноват мэр. Но я не хочу жить, зная, что должен что-то шефу полиции. Как только я найду себе работу в Воющих Холмах, я пришлю ему деньги.
— Очень хорошо, — одобрил Нюх.
Все попрощались с землеройкой, и он ушел, выскользнув в дверь.
— А теперь, — сказал Нюх, когда все удобно устроились в мягких креслах, — может быть, вы что- нибудь нам расскажете?
Этот вопрос, разумеется, адресовался принцу Мизке.
Нюх, Бриония, Грязнуля и Плакса навострили уши.
— Должно быть, вы слышали, — начал принц с легким акцентом, — что в моей стране начинается революция. До последнего времени страной правила королевская семья, у нас была абсолютная монархия. А теперь крестьяне, нет — прошу прощения, — граждане, хотят демократии. Вы только подумайте! И я приехал на Поднебесный, чтобы попросить совета, как мне отказаться от королевского титула и, как самый обычный политик, выдвинуть свою кандидатуру на выборах.
Как вы, наверное, знаете, я прибыл сюда на корабле. Когда я сошел на берег, меня ждал экипаж вашего мэра. Когда я встретился с ним и попросил о помощи, он предложил мне свою команду — горностаев, которые превратили его из принца в политика, то есть сформировали нужное общественное мнение. Правда, взамен он захотел, чтобы я предоставил его фирмам возможность заниматься строительством домов на Статтленде, если я буду избран президентом. Я ничего ему не пообещал, а попросил перевезти меня на другой берег, чтобы поговорить с королевой. Понятно, что мне хотелось удостоиться аудиенции и поговорить с ней о моем решении, поскольку она — одна из последних монархов на наших островах.
— Понятно, — сказала Бриония и была вознаграждена за вмешательство недовольными взглядами всех остальных.
— И экипаж мэра повез меня…
— Это была его личная карета или просто наемный экипаж? — спросил Нюх.
— Экипаж, приписанный к одной из его фабрик, с изображением крокетных бит на дверцах. Честно говоря, я этой вашей игры не понимаю…
— Ничего, я живу здесь всю жизнь, но тоже ее не понимаю, — успокоила его Бриония и удостоилась новых неодобрительных взглядов.
— Я поговорил с девочкой-королевой, — продолжил принц, — но к тому времени я уже понял, что меня преследует одна графиня из моей собственной страны. Она хитра, жестока и опасна, хотя по ее виду невозможно об этом догадаться.
— Полагаю, мы это поняли, — сказал Нюх.
— Потом экипаж мэра доставил меня обратно, в его особняк. И я попросил его спрятать меня от преследований этой особы. Мы согласились, что я останусь в одной из башен замка. Там я буду в безопасности до самого отъезда на Статтленд.
— Башня замка, — пробормотал Нюх. — Это тюрьма для королевских заключенных.
— Да, я уже это понял.
— А опера? — спросила Бриония.
При этом волшебном слове в глазах у принца зажглись искры.
— Опера, — вздохнул он мечтательно. — Да, с Гравелотти в партии тенора. Я просто не мог ее пропустить, понимаете? Я бы рискнул всем на свете, лишь бы попасть на представление.
— Так вы и сделали, — сказал Грязнуля.
— Да. Я переоделся в женское платье и побывал на спектакле, послушал этот восхитительный голос. Там я увидел ее — моего смертельного врага. Повсюду были ее соглядатаи. Если бы она тоже меня увидела… Полагаю, ваш друг Возила на следующий день выловил бы меня из воды.
— И что же случилось потом? Мэр в конце концов заставил вас согласиться на то, что именно его фирмы будут строить дома на Статтленде?
— Нет. Он предпочел иметь дело с графиней. Я стал его жертвой, впрочем, он не стал меня убивать, хотя ей хотелось именно этого. Он пообещал, что будет держать меня в заключении до тех пор, пока не пройдут выборы.
— Ужасно, — вздохнула Бриония.
— Так или иначе, нам удалось освободить принца, — сказал Нюх. — И полагаю, в эту минуту наш мэр когти себе изгрыз от злости. Он, разумеется, будет все отрицать. Но мы все готовы дать показания против него, верно?
— А что будет с горностаями, которые охраняют башню?
— Все всяких сомнений, эти бедняги уже отправлены в действующую армию, сражаться с болотными крысами. Такова обычно награда мэра тем, кто верно ему служит и выполняет его приказы.
— Армия, — мечтательно пробормотал принц.
— Да, — подтвердил Нюх. — Вы же любите армию, верно? Думаю, вы не только принц, но и генерал? И как вы оцениваете свои шансы стать первым президентом Статтленда?
Лемминг стал серьезным.
— Я бы сказал, что у меня неплохие шансы. Хотя, само собой разумеется, придется бороться со Свелтланой, графиней Боггински, а она — опаснейший противник.
— Да, — задумчиво согласился Нюх. — Она весьма умна и красива, а ее глаза… — Тут он прервал себя и отвернулся, словно желая скрыть свои чувства.
— Она очень умная особа, — согласился принц. — Говорит на семнадцати языках, один из которых язык китов. А он, как говорят, самый сложный из всех существующих, так как построен на многотональной основе. А еще она весьма преуспела в устраивании беспорядков гражданской смуты. Так что противник она очень серьезный.
— А вам не грозит опасность, когда вы вернетесь на Статтленд? — спросила Бриония.
— Нет. Она не решится убивать меня в моей собственной стране. Здесь — да, но не там.
Принц Мизка, казалось, чем-то огорчен. Он глубоко задумался.
— Что случилось? — поинтересовалась Бриония. — Вы сердитесь на нашего мэра?
— Что? Нет-нет. Он, конечно, жадный и глупый, но я беспокоюсь совсем не об этом. Дело в том, что я так и не узнал, что нужно сделать, чтобы перестать быть принцем Я знаю, что жители Статтленда любят меня, но они никогда не проголосуют за меня, если я буду вести себя как принц. Отдельные члены королевской фамилии зарекомендовали себя далеко не лучшим образом. Но каким я должен стать? Как мне
