в своих обращениях к властям мы постоянно подчеркивали: в ТАБе продаются только входные билеты, но не содержание программ.
В условиях нынешнего якобы свободного рыночного хозяйства в ФРГ сегодня не найдешь ни одной отрасли экономики, которая не получала бы государственных субсидий. Концерны выжимают из налогоплательщиков миллиардные суммы, угрожая в противном случае «увольнением работающих». Существуют промышленные империи, которым государство в течение многих лет выплачивает гигантские суммы «за сохранение рабочих мест», намного превышающие расходы на заработную плату. Таким образом, все мы сами оплачиваем зарплату сотен тысяч людей. Прибыли, создаваемые их трудом, огребают другие. Не целесообразнее ли было бы – а главное, не дешевле ли – взять в свои руки все предприятия?
Субсидии в области культуры составляют незначительную долю, затерявшуюся в джунглях других западногерманских бюджетных отчислений. В этой; области, в отличие, скажем, от промышленности, занятой производством вооружений, полностью отсутствуют рычаги, с помощью которых лоббисты могут шантажировать государство. Скорее наоборот.
Что касается нашей специфической проблемы, то ни для кого не секрет, что театр не может существовать лишь за счет средств от продажи билетов. Поэтому во всех цивилизованных государствах он получает дотации. А почему же тогда публика, посещающая ТАБ, должна цениться меньше, нежели, например, посетители оперного театра? В конце концов, левые также платят налоги. Это же не частные средства правящих, к сожалению, в настоящее время партий крупного капитала, из которых можно великодушно раздавать подачки или вознаграждения придворным шутам, а известный процент трудовых доходов всех граждан, который должен содействовать развитию культуры во всем ее многообразии ради всеобщего блага.
Среди рабочих (причем именно у них!) я часто встречал понимание, когда высказывал свою мысль: «Если господин Альбрехт лишает поддержки ТАБ из-за того, что театр не отвечает его политическим представлениям, то по его логике мне тоже следовало бы предоставить право не платить налоги, поскольку у власти находится партия, которую я не выбирал и которая мне не нравится».
Однако в подловатой передовице из газеты ХДС нашлось кое-что приятное и для меня. В этом издании, которое добровольно никто, кроме членов партии, скорее всего, не читает, ясно прослеживалось стремление отвратить от ТАБа тех людей из своего лагеря, которые ему симпатизировали. Следовало – неважно, каким путем – лишить меня кредита доверия. Ведь нередко можно было услышать высказывания в таком духе: «Я член ХДС. Но то, как моя партия обращается с этим маленьким театром, – это просто непорядочно. Так нельзя. Я вынесу это на обсуждение». Какая наивная вера в честность клуба предпринимателей (Киттнер обыгрывает начальные буквы партии ХДС – СДИ: вместо Chistlich Demokratislche Union – Club der Unternehmer, т. е. клуб предпринимателей. –
Бывали и случаи неожиданного выражения солидарности по отношению ко мне. Об одном хочу рассказать. Молодой писатель Рональд Шерникау, лауреат премии 1981 года, учрежденной земельным правительством Нижней Саксонии для поддержки растущих талантов, во время праздничной церемонии вручения ему награды министром громогласно заявил: «Я переведу эти деньги на счет кружка друзей Театра на Бульте. Лишение ТАБа дотаций – это предостережение нам, удостоенным сегодняшней чести. Гарантий, что тебя будут поддерживать, не существует. Да, это предостережение, и оно относится к обеим сторонам». И снова скандал вокруг ТАБа, к великому сожалению министра, стал предметом обсуждения не только на страницах газет.
Вскоре после этого мы дерзко вмешались в кампанию по подготовке к выборам в ландтаг. При финансовой поддержке некоторого числа независимых противников Альбрехта – их долевое участие колебалось от 5 до 100 марок – я издал крупноформатные плакаты «Предвыборной инициативы ТАБ», расклеив их на рекламных тумбах. На них, с указанием автора, была напечатана цитата Альбрехта о пытках. «Выборы проходят быстро – сожалеть потом придется долго (таким рискованным комментарием мы ее сопроводили) – потом очутишься на дыбе и не будешь знать, как туда попал». В добавление к плакату с омерзительным изречением государственного философа мы выпустили также несколько наклеек. Самой популярной оказалась такая: «Культура: 'Лучше Брехт, чем Альбрехт!'» Бесспорная истина.
Кстати, я снова послал переводной чек премьер-министру за использование его высказывания – на этот раз на сумму 4 марки 50 пфеннигов: тираж был маленький. И снова за день до выборов чек был погашен.
Когда пресса злорадно сообщила об этом факте, Альбрехт походя обронил журналистам: он-де на этот раз тотчас же велел отправить деньги в виде пожертвования одной антикоммунистической организации. Но квитанция, подтверждающая перевод, к сожалению, затерялась где-то на почте…
Наконец пришло приглашение на процесс, который состоялся в верховном земельном административном суде в Люнебурге. Закончился он быстро, а для земельного правительства – безболезненно. Все мои попытки затронуть политическую сторону дела были решительно отвергнуты. Но, как я быстро понял, это не повлияло на ход разбирательства.
Вначале председательствующий вынес на обсуждение вопрос, не оживляет ли такое «яркое пятно», как ТАБ, общую картину культурной жизни земельной столицы. Затем он извлек из судейского стола и предъявил представителям земли их собственный финансовый план.
– Вы же писали господину Киттнеру, – дружески начал он, – что нехватка средств вынуждает вас отказать ему в дотации. Но вот здесь, в конце 1980 года, виден остаток бюджетных средств на сумму 1 767 70 марок. И из этой суммы вы ничего не смогли выделить ТАБу?
– Ну, мы же все знаем, что такие планы, по сути, являются макулатурой, – убеждала противная сторона.
Судья удивленно поднял голову.
– Я в своей жизни привык относиться к таки вещам по-другому…
После обеда суд огласил приговор. Апелляция была отклонена: решение властей объявлялось противозаконным. За ТАБом было признано если не право на дотацию, то, по меньшей мере, право получить обоснованное объяснение, почему в ней отказано. В отношении законности прежних отказов было выражено серьёзное сомнение. В подаче новой апелляции земельному правительству было также отказано.
«Киттнер против Альбрехта – 2:0!» – такое сообщение прошло вечером по радио, оно же на следующий день появилось в газетах. Нам удалось и на этот раз поставить на место всемогущего владыку, наш верный адвокат Германн вошел в историю как победитель над королем административного права. Вечером, во время представления, публика встретила это известие бурными аплодисментами.
Но кроме политического успеха и множества поздравлений, этот триумф нам практически ничего не дал. В мае 1983 года я получил ответ на свое заявление от 3.11.79 года (!): тот же отказ (хотя он уже был признан судом противозаконным), только сформулированный в других выражениях. Разумеется, министр вновь отклонил нашу просьбу о выделении нам субсидий. Однако мотивировка на сей раз по своему откровенно издевательскому характеру превосходила все предыдущие, что исходило ранее от земельного правительства.
«Я полагаю, что нам не следует выдавать дотацию на покрытие расходов программы кабаре, задача которого, по его собственному признанию, состоит в том, чтобы «наглядно и доступно объяснять положение вещей в государстве, демонстрировать конкретные недостатки, показывать, что надо менять, а еще лучше – как можно исправить положение». Это определение действительно было взято из одной моей публикации, где я рассуждал, каким я вижу кабаре. Если ее всерьез используют для того, чтобы отказать театру в финансовой поддержке, то в Нижней Саксонии в будущем будет непросто осуществлять постановки Брехта и Петера Вайса, Дарио Гро или Киппхардта. Потому что… но читаем ответ дальше – здесь уже сатира превращается в балаган: «Если государство полностью или частично возьмет на себя покрытие дефицита подобного кабаре, то ему угрожает опасность быть неверно понятым: решат, будто оно разделяет звучащие со сцены политические формулировки. Одно это уже само по себе противоречит положению о том, что государство, согласно статье 5 раздела 3 Основного закона, должно занимать непредвзятую позицию».
Разумеется, и самому составителю должна быть понятной вся нелепость подобной аргументации. Но логикой здесь и не пахло. Нам снова предлагали идти по проторенной дорожке, то есть подавать жалобу.
