В комнате мерцало все вокруг него, это произошло через несколько мгновений после того, как он выпил человеческую, живую кровь.
— Иззи… — прошептал он.
Он боялся смотреть на нее, боялся того, что теперь, когда его клыки не находятся в ее горле, она будет смотреть на него с отвращением или ужасом.
— Что?
— Ты не остановила меня, — сказал он.
Это прозвучало как наполовину обвинение, наполовину надежда.
— Я не хотела.
Он взглянул на нее.
Она лежала на спине, ее грудь быстро вздымалась и опускалась, как будто она только что бежала. На ее горле виднелись два аккуратных прокола, и две тонкие струи крови сбегали от шеи к ключице.
Повинуясь инстинкту, который, казалось, находился глубоко под его кожей, Саймон наклонился и слизал кровь с ее горла, пробуя соль, пробуя Изабель. Она вздрогнула, ее пальцы коснулись его волос.
— Саймон… — Он отстранился. Она смотрела на него большими темными глазами, очень серьезно, ее щеки вспыхнули. — Я…
— Что?
На одно безумное мгновение Саймон подумал, что она собирается сказать «Я люблю тебя», но вместо этого она покачала головой, зевнула, и просунула палец в одну из петлей для ремня на его джинсах. Ее пальцы играли с обнаженной кожей на его талии. Где-то Саймон слышал, что зевание является признаком кровопотери.
Он запаниковал.
— Ты в порядке? Я не выпил слишком много? Ты не ощущаешь усталости?..
Она скользнула к нему, чтобы прижаться посильнее.
— Я в порядке. Ты заставил себя остановиться И я — Сумеречный Охотник. Наша кровь восстанавливается в три раза быстрее, чем у обычного человека.
— А тебе… — Он едва смог заставить себя произнести вопрос. — Тебе понравилось?
— Да. — Её голос был хриплым. — Мне понравилось.
— Правда?
Она хихикнула
— Ты не мог сказать?
— Я думал, что ты притворяешься.
Она приподнялась на локтях и посмотрела вниз на него своими светящимися темными глазами — как могут глаза быть темными и яркими одновременно?
— Я не притворяюсь, Саймон, — сказала она.
— И я не лгу, и я не притворяюсь.
— Ты разбивательница сердец, Изабель Лайтвуд, — сказал он, настолько легкомысленно насколько мог с ее кровью все еще циркулировавшей в нем словно пламя. — Джейс сказал Клэри, что однажды ты растопчешь меня своими сапогами на шпильках.
— Это было тогда. Теперь ты изменился.
Она взглянула на него
— Ты не боишься меня? — Он дотронулся до ее лица — И ты ничего не боишься.
— Я не знаю. — Ее волосы упали вперед — Может быть, ты разобьешь мне сердце. — Прежде, чем он успел что-либо сказать, она поцеловала его, и он подумал, что она может ощутить вкус собственной крови у него во рту. — Теперь заткнись. Я хочу спать, — сказала она, и свернулась калачиком рядом с ним и закрыла глаза.
Каким-то образом, сейчас они подходили друг другу как никогда раньше. Не было неудобно, в него не врезались, не натыкались на его ногу. Это не было похоже на детство, солнечный свет или невинность. Это было странно, и обжигающе, и возбуждающе, и мощно и ощущалось… совершенно иным.
Саймон лежал без сна, уставившись в потолок, его рука рассеянно поглаживала шелковистые черные волосы Изабель. Ему казалось, что его подхватил торнадо и выбросил где-то далеко, где все было чужим.
В итоге он повернул голову и поцеловал Иззи, очень легко, в лоб, она пошевелилась и пробормотала, но не открыла глаз.
Когда Клэри проснулась утром, Джейс еще спал, свернувшись на своей половине, его рука была вытянута как раз настолько, чтобы касаться ее плеча.
Она поцеловала его в щечку и встала на ноги Она собиралась отравиться в ванную, чтобы принять душ, когда ее разобрало любопытство. Она тихо подошла к двери спальни и открыла ее.
Кровь на стене коридора исчезла, штукатурка была без пятен. Было так чисто, что ей показалось, что все это было просто сном — кровь, разговор в кухне с Себастьяном, все это. Она шагнула в коридор, провела рукой по стене, там, где был кровавый отпечаток руки…
— Доброе утро. — Она резко обернулась. Это был ее брат. Он неслышно вышел из своей комнаты и стоял посреди холла, рассматривая ее с кривой улыбкой. Он выглядел, словно только вышел из душа, его светлые волосы от воды были цвета серебра, практически металлического оттенка. — Ты собираешься так одеваться все время? — спросил он, разглядывая ее ночную сорочку.
— Нет, я просто… — ей не хотелось сознаваться, что она проверяла, осталась ли еще кровь в коридоре. Он просто смотрел на нее, удивленно и снисходительно. Клэри попятилась. — Я собираюсь переодеться.
Он что-то сказал ей вслед, но она не остановилась, чтобы расслышать, просто бросилась обратно в спальню Джейса и закрыла за собой дверь.
Немного спустя она услышала голоса в коридоре — снова Себастьяна и девушки, говорящие на музыкальном итальянском.
Девушка с прошлой ночи, подумала она. Та, которая, как он говорил, спала в его комнате. Только сейчас она поняла, как надеялась на то, что он лгал. Но он сказал правду.
Может ли она? Это была тема их ночного разговора.
Она лихорадочно обдумывала это, пока принимала душ и одевалась. Одежда в шкафу была подобрана для Джослин, несколько далеко от ее повседневного стиля, поэтому было тяжело выбрать что-то для себя. Она нашла джинсы — дизайнерские, судя по ценнику, — и пятнистую шелковую блузку с бантом на шее, выглядящей в стиле винтаж, который ей нравился. Она одела ее собственный вельветовый жакет сверху и вернулась в комнату Джейса, но его уже не было, и было трудно не понять, где он.
Звон тарелок, звук смеха и запах еды подымался снизу.
В два счета сбежав по стеклянным ступенькам, она остановилась на последней из них, заглядывая в кухню. Себастьян стоял прислонившись к холодильнику, скрестив руки и Джейс готовил какое-то блюдо на сковороде, которое включало в себя лук и яйца. Он был босой, волосы в беспорядке, рубашка застегнута беспорядочно, и один его вид заставлял ее сердце переворачиваться.
Она никогда не видела его таким, только вставшим, все еще с той теплой золотой аурой сна над ним, и она почувствовала проникающую печаль от того, что все эти новые моменты произошли с Джейсом, который не был ее Джейсом в действительности. Даже если он выглядел счастливым, без теней под глазами, смеялся, готовя яйца в сковороде, и выкладывая омлет на тарелку.
Себастьян что-то сказал ему и Джейс посмотрел на Клэри, и улыбнулся.
— Тебе какую яичницу? Болтунью или глазунью?
— Болтунью. Я и не знала, что ты умеешь готовить яйца.
Она спустилась по лестнице и подошла к кухонной стойке. Солнце светило из окон — несмотря на отсутствие часов в доме, ей казалось, что уже позднее утро — и кухня сверкала стеклом и хромом.
— Кто не умеет готовить яйца? — поинтересовался Джейс вслух.
Клэри подняла вверх руку — и Себастьян сделал то же самое. Она удивилась и поспешила её
