отдёрнуть, но сделала это не раньше, чем Себастьян заметил это и усмехнулся. Он всегда усмехался. Хотела бы она стереть эту усмешку с его лица.
Она отвернулась и занялась приготовлением завтрака из того, что было на столе — хлеб, свежее масло, варенье и нарезанный бекон — требующего тщательного пережевывания. Там также был сок и чай. Они питаются здесь довольно хорошо, подумала она. Хотя, если судить по Саймону, молодые люди всегда голодны.
Она поглядела в окно… и взглянула еще раз. В поле зрения больше не было канала, но зато вдалеке была видна гора с возвышающимся на ней замком.
— Где мы сейчас? — спросила она.
— Прага, — ответил Себастьян.
— У нас с Джейсом есть здесь дело. — Он выглянул в окно. — На самом деле, нам скоро надо уходить.
Она мило улыбнулась ему.
— Можно мне пойти с вами? — Себастьян покачал головой.
— Нет.
— Почему нет? — Клэри скрестила руки на груди. — Это что, какое-то мужское дело, частью которого я не имею права быть? Вы решили сделать схожие причёски?
Джейс передал ей тарелку с яичницей, но при этом смотрел на Себастьяна.
— Может, она смогла бы пойти, — сказал он. — Я имею в виду, это особенное задание — оно не опасно.
Глаза Себастьяна были как леса из стихотворения Фроста[4], темные и глубокие. Они ничего не выражали.
— Все, что угодно, может оказаться опасным.
— Ну, это твое решение.
Джейс пожал плечами, потянулся за клубникой, закинул её в рот, и слизнул сок со своих пальцев.
Теперь, подумала Клэри, разница между этим и её Джейсом была ясной и абсолютной. Ее Джейс обладал сильным и всепоглощающим желанием разобраться во всем. Он никогда бы не пожал плечами и не согласился бы с чужим планом. Он был похож на океан, беспрерывно бросающийся на скалистый берег, а этот Джейс был… спокойной рекой, блестящей на солнце.
Потому что он счастлив?
Рука Клэри на её вилке напряглась, костяшки побелели. Она ненавидела этот тихий голос в её голове. Как королева Летнего двора, он зародил сомнения там, где не должно быть сомнений, задавал вопросы, которые не имели ответа.
— Пойду, соберу свои вещи.
Схватив еще одну ягоду с тарелки, Джейс засунул ее в рот и рванул наверх.
Клэри вытянула голову. Прозрачные стеклянные ступени казались невидимыми, и казалось, что он не бежит, а летит наверх.
— Ты не ешь яйца, — произнес Себастьян.
Он обошел стойку — по-прежнему бесшумно, черт возьми — и смотрел на нее, приподняв брови. У него был небольшой акцент, смесь акцента людей, живущих в Идрисе, с примесью британского. Она задалась вопросом, скрывал ли он его прежде или она просто не замечала.
— Вообще-то, я не люблю яйца, — призналась она.
— Но ты не захотела сказать это Джейсу, потому что, казалось, он рад делать для тебя завтрак. — Поскольку это было так, Клэри ничего не ответила. — Забавно, не правда ли? — спросил Себастьян. — Хорошие люди лгут. Возможно, он будет готовить яйца каждый день, в течение всего твоего пребывания здесь, и ты будешь с трудом проглатывать их, потому что не можешь сказать ему, что ты их не любишь.
Клэри подумала о королеве Летнего двора.
— Любовь делает лжецами всех нас?
— Верно. Быстро учишься, не так ли? — Он сделал шаг к ней, и тревожное покалывание опалило её нервы. Он пользовался тем же одеколоном, что и Джейс. Она узнала цитрусово-перечный запах, но на нем он пах иначе. Как-то неправильно. — У нас есть что-то общее, — сказал Себастьян и начал расстегивать рубашку.
Она торопливо встала.
— Что ты делаешь?
— Спокойно, сестрёнка. — Он расстегнул последнюю пуговицу и его рубашка распахнулась. Он лениво улыбнулся. — Ты же у нас «Повелительница Рун», не так ли? — Клэри медленно кивнула.
— Я хочу руну силы, — сказал он. — И если ты лучшая, я хочу, чтобы ее нанесла именно ты. Ты не можешь отказать своему старшему брату в руне, правда? — Его тёмные глаза рассматривали её. — Кроме того, ты обещала дать мне шанс.
— А ты обещал дать шанс мне, — ответила она. — Итак, я предлагаю тебе сделку. Я сделаю тебе руну силы, если ты позволишь мне пойти с вами на задание.
Он полностью снял рубашку и кинул ее на стойку.
— По рукам.
— У меня нет стило.
Она не хотела смотреть на него, но трудно было этого не делать. Казалось, он сознательно вторгался в её личное пространство. Его тело было похоже на тело Джейса — крепкое, ни грамма лишнего жира, мускулы ясно виднелись под кожей. У него было много шрамов, как и у Джейса, правда, Себастьян был столь бледным, что белые метки выделялись намного меньше, чем на золотистой коже Джейса. На ее брате они выглядели словно серебряная ручка на белой бумаге.
Он достал стило из-за пояса и передал его ей.
— Воспользуйся моим.
— Хорошо, — сказала она. — Повернись.
Он повернулся.
Она втянула в себя воздух.
Его обнаженная спина была исполосована рваными шрамами, одним за другим, их было слишком много, чтобы считать их травмами от несчастного случая. Следы от кнута.
— Кто сделал это с тобой? — спросила она.
— А как ты думаешь? Наш отец, — ответил он. — Он использовал хлыст из демонического металла, поэтому иратце не может исцелить их. Их смысл — служить напоминанием для меня.
— Напоминанием о чем?
— Об опасности подчинения.
Она дотронулась до одного из шрамов. Она ощутила жар под кончиками пальцев, как будто это были свежие следы от ударов, и шершавую кожу, в то время как вокруг нее кожа была гладкой.
— Ты имеешь в виду непослушание?
— Я имею в виду то, что я сказал.
— Они болят?
— Постоянно. — Он нетерпеливо оглянулся через плечо. — Чего ты ждешь?
— Ничего.
Она приставила наконечник стило к его лопатке, стараясь держать свою руку ровно. Часть ее разума умчалась вперед, размышляя о том, как легко было бы нанести ему руну, причиняющую вред, вызывающую у него болезнь, скручивающую его внутренности… но что тогда может произойти с Джейсом, если она так поступит?
Откинув волосы с лица, она внимательно нарисовала руну Силы на соединении лопатки и спины, именно на то место, где у него находились бы крылья, будь он ангелом.
Когда она закончила, он повернулся и забрал у неё стило, а потом натянул рубашку обратно. Она не ожидала благодарности… и этого не произошло. Себастьян расправил плечи, пока застегивал рубашку, затем ухмыльнулся.
