Гроза

Дорога шла на Тунгуду.

Март 1939

«Старый валун у Кузнавалока…»

 Старый валун у Кузнавалока
По дороге на Педане,
Облако сизое плавало
И как подбитое падало.
А по тайге на три версты,
А по птичьему траверзу
Ветер такой — отрывистый,
Запах такой — отравишься.
А валун у озера,
И голубика росная,
И созвездие Козерога
Над озером и над соснами.
И проплывет облако.
И, не меняя облика,
По кустам тайком
Дорога бежит тайгой.
Перекинь мешок назад
(Мох, мох, голубика),
Серые ее глаза
(Мох, мох, голубика).

1939

«О Ругозерском сельсовете…»

О Ругозерском сельсовете
Что можно путного сказать?
Тут шел ледник, тут на рассвете
Природа путалась в азах.
Тут в мамонтовых долях смешан
Закат с прогорклой тишиной.
Туман, как люди, от насмешек
В леса заходит, как в шинок.
Напившись и проспясь за ризой,
Профессионально невесом,
Он вновь, как прежде, будет прыгать
В огромных радуг Колесо.

1939

РАКЕТА

Открылась бездна, звезд полна

Звездам числа нет, бездне — дна.

Ломоносов

Трехлетний
              вдумчивый человечек,
Обдумать миры
              подошедший к окну,
На небо глядит
              И думает Млечный
Большою Медведицей зачерпнуть.

…Сухое тепло торопливых пожатий,
И песня,
Старинная песня навзрыд,
И междупланетный
Вагоновожатый
Рычаг переводит
На медленный взрыв.
А миг остановится.
Медленной ниткой
Он перекрутится у лица.
Удар!
И ракета рванулась к зениту,
Чтоб маленькой звездочкой замерцать.
Грома остаются внизу,
И на Млечный,
Космической непогодой продут,
Ракету выводит сын человечий,
Как воль человечьих
Конечный продукт.
И мир,
Полушарьем известный с пеленок,