- Где крюк? - спросил он, усаживаясь на переднее сиденье.
- Да вот...
Кулик достал откуда-то и взвесил на руке стальную цепь с острым крюком на
конце. На таких свиные туши за ребра подвешивают. И Гнедой, похоже, понял
это. Его взгляд забегал.
- Отлично... Давай, Кузьмич, к вагончику гони, за озером который. Ты
знаешь где...
На Гнедого Степан не обращал никакого внимания. Будто его здесь и не
было.
Всю дорогу в машине висело напряженное молчание. Словно его нарочно
нагнетали. А так оно и было. Гнедой раскисал на глазах. В конце концов он не
выдержал.
- Э-э, начальник, что за дела? - Язык его развязался.
Только на этот раз молчал Степан. И опера не торопились отвечать.
- Не, ну чо такое? Куда вы меня?.. Э-э, я ничего не понимаю...
А 'козел' уже трясся по ухабам проселочной дороги.
- Что это за цепок? Зачем он? - скулил Гнедой.
Но ему по-прежнему никто не отвечал. Это не просто давило на его психику.
Это срывало его с катушек. И он сорвался. Задергался в руках Лозового и
Кулика. И тут же тяжелый Санин кулак вмял его живот до самого позвоночника.
Тот захрипел. Но дергаться перестал.
Когда машина подъехала к вагончику за озером, Гнедой был никакой.
Вагончик этот у третьестепенной дороги в самом глухом месте у Глубокого
озера поставил какой-то дебил-кооператор лет десять назад, в самый разгар
перестройки. Думал что-то вроде трактирчика здесь открыть. Да только скоро
понял, что клиенты у него будут лишь по большим праздникам вроде 'маевки',
когда горожане толпами на природу выезжают. А в будни к нему даже рэкетиры
не заглянут. И он решил бросить это гиблое дело.
А вагончик остался. Он уже тогда был дряхлый. А сейчас и вообще ни для
кого не представлял интерес.
Кулик взял цепь и с ней вышел из машины. Гнедой провожал его взглядом,
полным ужаса.
- Пошел! - Лозовой с силой вытолкнул его из салона.
Вышел сам, схватил его за шкирку и потащил к вагончику, где уже скрылся
Саня. Но внутрь заводить не стал, швырнул на землю перед самым входом.
- А может, его просто пристрелить? - вроде бы нехотя спросил он у
Степана. - Все равно, где бабки, мы уже знаем...
- Бабки-то мы заберем, не вопрос. Мне, кстати, хату обставлять надо...
- Ну так чего зря время терять. Давай в землю его, а сами за бабками...
- Не-е, - лениво ответил Степан. - Спешить не будем. Пусть эта гнида
помучится. Как Игорь... Ты помнишь его...
- Ну да.
- Игорь кореш мой. В 'Гордон' охранником устроился. А эта падаль его из
автомата завалила. Долго Игорь мучился, очень долго. А потом умер. Уже в
больнице...
Дело по ограблению железнодорожных касс висело за отделением. И Степан
постоянно отслеживал информацию о случаях ограбления в столице. Захват кассы
в компьютерном салоне 'Гордон' и убийство охранника он справедливо отнес на
счет банды, за которой охотился вместе с муровцами.
Из оперативной сводки он знал фамилию, имя и отчество убитого.
- Да это не я его! - заскулил бандит. - Его Семафор замочил...
Ну вот, процесс раскола начался. Осталось только его ускорить.
- А мне какая разница? - вяло усмехнулся Степан. - Главное, Игорька уже
не вернуть... Саня! - крикнул он в утробу вагончика. - Цепь закрепил?
- Ага! - послышалось оттуда.
- Зачем вам цепь? - взвыл Гнедой.
- А хлебало тебе носками твоими стоячими забьем, а самого за ребро и на
крюк, - без всякой злобы, спокойно объяснил Круча. - А потом паяльной лампой
чуть-чуть пройдемся... К вечеру сдохнешь. А там тебя и закопаем...
- Вы не имеете права! Меня должны судить! По закону...
- У меня свои законы, - хищно сузил ледяные глаза Степан. Его голос
звучал зловеще. - И я тебя уже осудил. Ты же знаешь, кто такой Волчара...
- Не надо! Прошу вас! - Гнедой был полностью деморализован. - Я все
скажу... Осталось только его добить.
- Поздно, - вздохнул Рома. - Твой подельщик уже во всем сознался...
- Да что он знает! - презрительно скривился Гнедой. - Он у меня совсем
недавно. В натуре, мужики, он же ни хрена не знает. Так, малость...
- Так чего ж ты раньше молчал? - будто бы удивился Степан.
- Так вы ж не спрашивали...
- Ладно, будем считать, что у тебя появился шанс. Сейчас мы тебя в
отделение свезем. Я вызываю следователя, и ты подробно ему все излагаешь.
Договорились?
- Да! - Гнедой ожил.
- А пока один вопросик...
- Да хоть сто...
- Железнодорожные кассы в Битово твоих рук дело?
- Да, мы их намыли. Век воли не видать!
- Да ты ее и так не увидишь... Кассы собирались брать четырнадцатого
апреля. Но перенесли сроки.
- Слива мохнаткой накрылся. Вместе с тачкой, которую свинтить хотел...
- Взорвался то есть...
- Ну да...
- Кулик, снимай цепь, - крикнул Степан Сане. - Пусть пока живет... - И
снова к Гнедому:
- Кто видел, как взорвался Слива?
- Да сам видел. Своими собственными глазами, отвечаю!
Сазон, эта ходячая энциклопедия уголовного мира, говорил Степану, что
'Волгу' собирались угнать налетчики, взявшие кассы. Так оно и оказалось.
- Кто такой Сазон, знаешь? - на всякий случай спросил Степан.
Он помнил, что собирался прищучить эту 'энциклопедию', если он хоть
каким-то боком связан с налетчиками.
Гнедой задумался и отрицательно покрутил головой.
- Ладно, Сазона опускаем... Значит, ты видел, как взлетела на воздух
'Волга'...
- Да, да, это была 'Волга'. В натуре, 'Волга'... - с готовностью уточнил
Гнедой.
Зато Степан не стал уточнять, что эта 'Волга' его личная собственность.
- А что ты интересного до взрыва видел?
- Ну как же, 'девятка' была. Серебристая. С левого борта к 'волжанке'
