- Я никого не убивал.
Рома опустил голову под тяжестью безысходности.
Паша записывал их разговор. Зачем?
Возможно, это ему посоветовал Нырков. Смог же он склонить его на свою
сторону. Поэтому и советы его могли восприниматься Пашкой как указание к
действию.
Только не нужен был Пашка Ныркову. Для него он всего лишь расходный
материал. Попользовался да выбросил. Но не на свою, а на чужую свалку.
Сразу трех зайцев Нырков убил. Рому подставил. Пашу, который трахнул его
жену, наказал. И Риту от Ромы отвратил. Наверняка Рита считает его убийцей.
И уже не любит, а ненавидит.
Нырков хочет жениться на Рите. Поменять шлюху-жену на непорочное дитя...
Пашка ему об этом говорил. Только почему этого разговора нет на пленке?
- Вы поставили запись с самого начала? - убито спросил у прокурора Рома.
- Разумеется, - кивнул тот.
Но насколько Рома помнил, Паша не лез в сумку, чтобы включить диктофон.
Значит, он работал с того самого момента, как они вошли в помещение. И слова
'Не надо... Не убивай!' обращены не к Роме. К кому-то другому. Но запись
смонтирована ловко, ни к чему не придерешься.
Пашу убили. Затем забрали у него кассету. Вырезали все про Ныркова, про
Риту и его жену. Затем убрали момент встречи Паши со своими убийцами Ведь
они, возможно, о чем-то говорили между собой. И уже 'удобную' пленочку снова
вставили в диктофон. И только после этого вызвали милицию И направили
следствие по 'правильному' пути. Поэтому Рома здесь.
Люди Ныркова сработали грамотно, профессионально. Запись предсмертного
разговора с 'нужными' моментами, прут с отпечатками пальцев 'убийцы'. Прав
следователь, любой суд признает его виновным. И чистосердечное признание
нужно не следствию, а ему самому, чтобы скостить срок.
Банякин как будто понял ход его мыслей. И ударил.
- Роман Георгиевич, у меня есть предложение...
- Да?..
- Дело об исчезновении гражданки Комаровой уже в производстве. Мы обязаны
довести его до логического конца. Но пока мы не можем ее найти. Ни ее саму,
ни ее трупа...
- И вы хотите, чтобы я сознался, что убил ее? И показал место, где зарыт
труп?
- Совершенно верно.
- Увы, я не знаю, где зарыт ее труп.
- Вот видите, - обрадовался Банякин.
- Я ничего не вижу, - мрачно посмотрел на него Рома. - И прошу вас, не
надо ловить меня... Я знаю, что Комарова убита. И ее убили тем самым прутом,
которым был убит Голиков. И на этом пруте мои отпечатки пальцев...
Да, я видел этот прут. Кое-кто лично вкладывал мне его в руку, чтобы
наложить на него мои отпечатки.
- Кто именно? - глумливо скривил губы прокурор.
- Тот, кто хотел меня подставить... И подставил.
- Вы можете говорить что угодно.
- Но мне никто не поверит, - продолжил за него Рома. - Все правильно, все
улики против меня. Прут с отпечатками пальцев, компрометирующая запись,
показания родственников убитого... Наверняка у вас еще имеются показания
свидетелей, которые видели, как я выходил из магазина.
- А разве я вам этого не говорил?
- Нет. Наверное, забыли... Да оно и понятно, вам и без этого было чем
загнать меня в угол. И вы меня загнали... Только колоться я не буду. Не
ждите. Я ни в чем не виновен!..
- Что ж, так в протокол и запишем.
Банякин с укором взглянул на Рому. Взял лист бумаги и принялся его
заполнять.
Роме следовало набраться терпения и дождаться, когда он закончит сию
утомительную процедуру. Его отведут в камеру, как только он распишется в
протоколе.
- А можно позвонить? - спросил Рома.
- Куда?
- В Москву.
- Хотите связаться со своим отделом? - не поднимая головы, как о чем-то
будничном спросил Банякин.
- Если не возражаете.
- Не возражаю.
Только напрасно радовался Рома. 'Восьмерка' постоянно срывалась. И
сколько он ни пытался, до Москвы он так и не 'достучался'. Ничего у него не
вышло, когда он начал обзванивать своих родных. Как будто нарочно, срывались
и все местные номера.
- Нарочно, да? - зло спросил он у прокурора.
- Что нарочно? - будто бы не понял тот.
- Нарочно телефон зарубили? Чтобы я никуда не дозвонился.
- Вам просто не везет.
Не везет... Да, с тех пор как он связался с Нырковым, ему хронически 'не
везет'. Зато повезет этому Банякину.
- Можете записать мое пророческое предсказание, - с горькой иронией
усмехнулся Рома.
- Да, я слушаю, - не отрывая взгляда от своей писанины, навострил ухо
прокурор.
- Труп гражданки Комаровой скоро найдется. Его обнаружат 'случайно' некие
'законопослушные' граждане...
Рома в этом не сомневался. Если Нырков взялся за него, то будет добивать
до конца.
И как бы в подтверждение его догадки в кабинет ворвался тот самый опер по
фамилии Фурцев.
- Федор Авдеевич, раз уж вы здесь, то, может, проедете с нами? - сказал
он.
И злорадно посмотрел на Рому.
- Обнаружен труп женщины...
- Его обнаружили случайно? - и Банякин посмотрел на Рому.
- Да, именно... Труп был закопан... Собака обнаружила...
- И наверняка это гражданка Комарова...
- Очень может быть... Ну так что, мы едем?..
- Едем, - кивнул прокурор.
Через минуту под конвоем Рому вывели из кабинета.
В камере он завалился на шконку. И принялся лихорадочно соображать.
