Чужой земле мой прах передадут,Потопчутся, поговорят что надо,И наскоро всплакнут — и отойдут.Но я услышу, вечность проникая,За Бояркой вечерний стук колес, —То дачный поезд, окнами мелькая,Уже уходит в мир метаморфоз —Ночь первая надвинется сурово,Свое лицо правдиво обнажит,И по деревьям необычно новоБез шума темный ветер пробежит.Вторая ночь придвинется на смену, —Вздохнет вдовой, помедлит надо мнойИ озарит кладбищенскую стенуВлюбленной в небо Пушкинской луной.
1956
КАЛИФОРНИЙСКИЕ СТИХИ 1961–1966
* * *
Ночь поздняя черным-черна,По стеклам в ночь ручьи стекают,Деревья в проруби окнаКак руки длинные мелькают.В саду потоп. Бурлит вода,Цветы всплывают вверх корнями,Дрожащий ветер иногдаВ дом пробирается тенями.Входите запросто, мой друг, —Как встарь со мною помолчите,О криво стоптанный каблукПотухшей трубкой постучите.Послушных слов не находя,Взъерошьте волосы густые,И шум дождя, и шум дождяЗаменит нам слова пустые.Давайте слушать дальний громИ плеск, и лепет, и журчанье, —Так распадается наш домИ громко плачет на прощанье.
НОЧЬ И САД
Иллариону Воронцову-Дашкову
1Не знаю, ласточки иль нотыНа телеграфных проводах, —Вот-вот смычком их тронет кто-тоЕще затерянный в садах.Быть может ветер, тень быть может,Быть может осторожный сон, —Но в час вечерний выйдет онИ вздох на музыку положит.Ты будешь слушать, — потомуЧто всё теперь неповторимо,Что ночь сама уже незримоЛисты разметила ему.2