И, яростью немой томимы, В одно мгновенье, там и тут, Сверкающие херувимы Над ночью пламя пронесут. Как громко завопят сирены, Завоют дикие свистки, Как забеснуются гудки, Как рухнут каменные стены. — Под сводом ненадежным храма Вотще органы загремят И густо свечи задымят, — Земля начнется без Адама.

1931

* * *

Я грезил в сонной тишине, Ненарушимой и безбрежной, И было странно слушать мне Твой плач, и жалобный и нежный. В пустынной спальне, без огня, Я был объят мечтой иною, — Ночь, ночь овладевала мною, Качала и влекла меня. Твои упреки облекал Глухой прибой в размер певучий, И вот — в молчанье стих летучий, Стих быстротечный возникал. А я лежал, закинув руки К каким-то темным облакам, Я плыл в невозмутимой муке Навстречу дальним маякам. И папиросы пепел жаркий, Дрожавший где-то в стороне, Мерцал сквозь сон звездой неяркой В подводной, в черной глубине. Но, захлебнуться в ней готовый, Почти уже касаясь дна, Я различал твой профиль снова На фоне мутного окна — О, если б знала ты, какие Хлестали волны в этот час, Какие зарева морские Во мраке озаряли нас.

1931

НОЧЬЮ

Поздней ночью зажигаю Одинокую свечу. Не до сна мне. Я шагаю, Вспоминаю и молчу. Тихо, мирно за стеною, Городская ночь пуста. Даже ветер стороною Не заденет в ней куста. Даже куст в сыром тумане Черной веткой не качнет —
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату