его субъектов. Безоружное вмешательство влечет только гибель представителей органов право-охраны и граждан, чему повседневная практика дает ежедневное подтверждение. По данным ЮНЕСКО, сотрудники милиции в России погибают в 2,5 раза чаще, чем в США и Франции[49] .
Концентрация общественного внимания на интересах наркоманов, маргиналов, преступников приводит к нарушению прав законопослушных граждан и должностных лиц сил правопорядка.
Особенно наглядно это проявляется в ограничениях, касающихся применения оружия сотрудниками милиции. Международные нормативные акты подчеркивают исключительный характер и всемерно ограничивают применение данной меры. Так, статья 3 пункт «с» «Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка[50] гласит, что применение огнестрельного оружия считается крайней мерой. Следует приложить все усилия к тому, чтобы исключить его применение, особенно против детей. Как правило, огнестрельное оружие не должно применяться… и т. д.
«Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка»[51] также требуют «сдержанности» (ст. 5 п. «а»), «сведения к минимуму возможности причинения ущерба и нанесения ранений» (ст. 5 п. «б») и специально оговаривают, что «чрезвычайные обстоятельства, такие как внутренняя политическая нестабильность или любые другие чрезвычайные общественные явления, не могут служить оправданием для любого отхода от настоящих Основных принципов» (ст. 8).
С момента принятия этих документов прошло соответственно двадцать два года и одиннадцать лет. мировые реалии изменились, резко обострилась проблема терроризма. Ограничения действий сил правопорядка приводят лишь к неоправданной гибели их сотрудников и законопослушных граждан.
Применение оружия должно рассматриваться не как крайняя, чрезвычайная и нежелательная мера, а как обычная и необходимая реакция сотрудника на чрезвычайную обстановку. Оправданное применение оружия должно расцениваться как проявление мужества, профессионализма и быть основанием для поощрения сотрудника.
С учетом роста вооруженной преступности и терроризма следует отказаться от требования причинения минимального вреда, которое выражается на практике в предписании «стрелять по конечностям». Не говоря о сложности попадания, ранение руки или ноги не способно предотвратить ответный выстрел, причинение вреда заложнику, подрыв взрывного устройства и другие действия, которые должны быть исключены в результате применения оружия.
Чрезвычайные обстоятельства должны давать более широкие основания для применения оружия, чем обычные условия.
Применение оружия сотрудниками, осуществляющими задержание опасных или вооруженных преступников, должно презюмироваться правомерным, если не будет доказано обратное.
Риск наступления неблагоприятных последствий от применения оружия должен возлагаться на преступника, в результате противоправных действий которого оружие применялось.
С учетом изложенного предлагается создать благоприятные условия и соответствующие гарантии для максимального использования находящегося в законном владении оружия в целях пресечения вооруженных преступлений, обеспечения безопасности личности, общества и государства.
Одним из шагов в этом направлении должно стать поголовное вооружение военнослужащих, сотрудников МВД. ФСБ, налоговой полиции, ФАПСИ, Таможенного комитета и т. п. В соответствующих нормативных актах и в Федеральном законе «О безопасности» должно быть прямо предусмотрено, что вооруженность должностных лиц сил безопасности является необходимой предпосылкой к успешному выполнению ими своих обязанностей. При этом на любое вооруженное лицо должна быть возложена обязанность принимать решительные меры по пресечению преступлений, защите жизни и здоровья граждан от противоправных посягательств, оказанию помощи силам безопасности, задержанию преступников.
Гражданам с безупречной правовой репутацией также должно быть предоставлено право приобретения, хранения, ношения и использования в целях самообороны короткоствольного огнестрельного оружия.
Увеличение числа вооруженных на законных основаниях и позитивно настроенных к охране правопорядка должностных лиц и граждан на улицах и в других общественных местах, вовлечение находящегося в законном владении оружия для использования в контркриминальных целях еще никогда не рассматривалось как способ борьбы с вооруженной преступностью. Между тем сложившаяся в настоящее время криминальная обстановка требует именно такого решения. Кстати, в Израиле вооруженные граждане неоднократно пресекали действия террористов, предотвращая взрывы в общественных местах и массовые расстрелы мирных обывателей.
Новый терроризм и старая стратегия борьбы с ним
От Ростова до Брюсселя расстояние немаленькое, может, поэтому проблемы Северного Кавказа видят здесь под каким-то своим, особым углом.
«Эти чеченцы такие быстрые, — с детским удивлением делится впечатлениями шеф-инспектор отдела русской организованной преступности Франки Смет. — У них такие быстрые машины! Только что он был в Антверпене, а через несколько часов уже в Амстердаме!»
Франки отнюдь не ребенок: здоровенный справный мужик, типичный полицейский. Чему он удивляется, понять невозможно. Тому, что на хорошей машине, по хорошим дорогам, через условную границу можно быстро проехать 150 километров? Но гроза русской оргпреступности, выступающий на международном семинаре по борьбе с терроризмом, вполне искренен в своем удивлении. Дело не в расстояниях между нами, дело в разном менталитете, совершенно иных оценках одних и тех же вещей.
Семинар проводила штаб-квартира НАТО в рамках международного сотрудничества. Теоретически европейцы подготовлены очень хорошо. Терроризм они делят на старый (ИРА, ЭТА) и новый, имеющий специфические черты: наличие многофункциональных целей; ревизия доктрины Дженкинса (многие наблюдают терроризм, но немногие страдают от него); использование «технологии камикадзе»; развитие мировой террористической сети; нарушение порога использования оружия массового уничтожения. Отмечается активная роль мусульманского мира.
О практической стороне вопроса доложили: военные корабли НАТО проверили в Средиземном море 400 гражданских судов, около 60 подвергли досмотру: не везут ли оружие и взрывчатку. На вопрос о правовых основаниях таких проверок отвечают очень мутно и неопределенно. Единственный акт терроризма, о котором они знают и о котором постоянно говорят, — взрывы небоскребов в США 11 сентября 2001 года. Про взрывы домов в Москве и других городах, про захват Норд-Оста то ли не знают, то ли не говорят. Когда спрашиваешь — отвечают мутно.
После того семинара был запредельный кошмар в бесланской школе. Последняя надень, когда пишутся эти строки, очередная атака на мирных жителей, женщин и детей совершена в египетском Табе. Теперь взорван фешенебельный «Хилтон», а жертвами стали беззаботные, расслабленные комфортом и солнцем отпускники, настроенные на приятный и красивый отдых. Если говорить о цинизме, на котором замешиваются кровавые коктейли террористических актов, то его здесь, как всегда, в избытке. По-моему, в запредельном цинизме проявляется еще одна отличительная особенность нового террора — массового, страшного, нагло отбросившего флер хоть какой-либо видимости «благопристойности».
Каждое очередное злодеяние вызывает многоголосый хор негодования и прекраснодушных утверждений, что оно, де. «еще больше сплотит народы…» Примерно так вели себя изнеженные элои из «Машины времени» Герберта Уэллса: они тихо осуждали периодически вылезающих из-под земли и пожирающих их грубых морлоков. но не противодействовали им, обреченно ожидая очередных Темных Ночей. Встает вопрос: сколько же нужно еще террористических катастроф, чтобы народы окончательно сплотились? И каких? Взорванный «Шератон», «Холидей Инн», может, еще и «Риц»?
