Фусер качает головой:
— Революция без выстрелов? Ты сумасшедший, малыш.
Возвращение в Куско затягивается. Поезд больше стоит, нежели движется. Многие пассажиры выходят, чтобы нарвать цветов нукчу для праздника полнолуния, который очень интересует наших путешественников. Они используют время, чтобы написать письма своим. Малыш размышляет о словах Фусера на жертвенных камнях. Ему вспоминается фраза, произнесенная почти десять лет назад:
— Когда в конце 1943 года в Кордове студенты второго семестра организовали демонстрацию протеста и сотни их были брошены в тюрьму, я в том числе, Эрнесто нашел меня в центральном комиссариате, где нас держали без суда и следствия. Когда я попытался объяснить ему смысл содеянного, Эрнесто, которому было только четырнадцать лет, возразил мне: «Выходить на улицу, чтобы меня избили? Без оружия мне там делать нечего».
Позднее он снова повторит: «На удар нужно отвечать ударом!» Путешествие в Латинскую Америку для Эрнесто — настоящее откровение. После Мачу-Пикчу и Чукикаматы он находится в стадии «революционного развития».
От Куско друзья-путешественники направляются в глубь страны. После Абанкай они поднимаются прямо на север, к Лиме, через перуанский тропический лес. На грузовике, пешком, верхом на муле. Уанкарама, Андауайас, Айакучо, Лурикоча, Оксапампа… названия, от которых хочется схватить гитару и запеть. Искатели приключений становятся врачами, делая детям прививки БЦЖ, оказывая помощь раненым рабочим, туберкулезным больным. 13 апреля в четыре часа утра Альберто вынужден сделать инъекцию кальция Эрнесто, сраженного приступом астмы, чтобы вызвать выброс адреналина.
В город вице-королей они прибывают 1 мая, в день праздника труда, и буквально падают на скамейку, испытывая огромное облегчение: их ноги сбиты в кровь от столь долгого путешествия. Выглядят друзья пугающе — мятая одежда, исцарапанные, бороды, как у дикарей. Вечером за столом у доктора Песке они вновь в человеческом облике. Блестящее общество, разговор о последних научных открытиях, международной политике, спорте, литературе. Эрнесто производит впечатление страстной убежденностью и юношеским пылом.
Хозяин дома — известный человек, с богатым жизненным опытом. Когда к власти пришел генерал Одриа, Песке вел кафедру тропической медицины в университете. Прогрессивные мысли стоили ему перевода в Уамбо, бедный туземный поселок в восьми километрах от Лимы, на высоте трех тысяч метров над уровнем моря. Его коллеги, попавшие в подобный переплет, как правило, становились завсегдатаями местных харчевен, притонов и борделей. Профессор Песке занялся исследованиями, имея в руках такие простые инструменты, как весы, термометр и сфигмоманометр — для измерения артериального давления. Он использовал свое пребывание на горном плато, написав блестящую монографию о физиологии местных жителей. Он первым диагностировал экзантематозный тиф и классифицировал три типа флеботом; по его имени назван ланцет, используемый в медицине для надреза и кровопускания.
Обнаружив в районе, где он находился, лепрогенный очаг, открыл небольшой лепрозорий. Результаты его исследований были опубликованы в международных научных журналах. Затерянный в горах, он без задержки получал огромную почту, которая заваливала бедного почтальона. Частью благодаря этой известности, а также потому, что военное давление уменьшилось, ему была возвращена кафедра.
Вечером, прежде чем проститься с гостями, профессор Песке дает каждому по экземпляру своей книги «Пространство безмолвия». То, как он ее им дает, священнодействуя, отражает огромную гордость. Увы, прочитав, друзья вынуждены признать: по сравнению с живыми увлекательными рассказами ее автора о своих опытах книжица сильно проигрывает. Он хотел заинтересовать, и ему этого не удалось. Вместо незатейливого естественного изложения он использует напыщенный безжизненный стиль. Все же Миаль умоляет Фусера, чтобы тот не развивал эту тему.
Но на следующий вечер во время прощального обеда Песке сам спрашивает, как они нашли книгу. Эрнесто утыкается носом в тарелку, Альберто начинает молоть что-то вроде: «Очень мило, описания высоких плато… Это так правдиво…. И жизнь индейцев, труд крестьян, как все мрачно… Вам это очень удалось…»
К несчастью, профессору недостаточно:
— А вы, Гевара, что думаете?
У Эрнесто патологическое отвращение ко лжи, даже во спасение. Он предпринимает страшные усилия, чтобы не смотреть на хозяина, делает круглые глаза, опять накладывает большую тарелку перуанского потэ[5], чтобы оттянуть время. Альберто спешит на помощь:
— А еще, доктор, мне понравилось, где вы описываете разлив Урубамбы. Это так живо, так волнующе…
Мадам Песке тоже в восторге от писательского таланта ее мужа, и разговор переходит на другую тему. Но в момент прощания, когда они обнимаются, по южно-американски похлопывая друг друга, профессор снова обращается к Эрнесто:
— Ну-с, Гевара, вы не уйдете, не сказав вашего мнения о моей книге…
Фусер делает глубокий вдох, поднимает указательный палец и, не переводя дыхания, выкладывает все недостатки произведения. Миаль видит, как его жертва постепенно никнет, согласно кивая головой. Вместо вывода Эрнесто рубит:
— Невероятно, как вы, левый, и написали декадентскую книжонку, которая не оставляет индейцам и метисам вообще никакой надежды.
Сконфуженный, раздавленный Песке только повторяет:
— Вы правы, Гевара, вы правы…
В тяжелой атмосфере попрощавшись с хозяевами, друзья молча возвращаются к себе в другой конец города. На мосту, переходя Римак, Миаль взрывается:
— Воистину нужно быть настоящим хамом и подлецом, так унизить профессора, как ты это сделал. Он принял нас, накормил, предоставил джип, и только потому, что у него есть один-единственный недостаток считать себя писателем, ты ему об этом кричишь во все горло! Браво и спасибо!
Эрнесто, ужасно подавленный:
— Но ты же хорошо видел, что я ничего не хотел говорить на прощанье, сделал все, чтобы не отвечать…
Он глубоко переживает, что ранил кого он уважает. Но ложь заставила бы переживать еще больше.
Из Лимы, где друзья провели более трех недель, они выносят два впечатления — доктор Песке и Сераида Болюарте. Красивая, предупредительная, она прекрасно исполняет роль доброй феи с заметной нежностью к более молодому искателю приключений. Пока ее мать готовит восхитительную еду, все трое слушают пластинки Карлоса Гарделя. Перед отъездом Сераида дает им маленький примус. Они будут думать о ней каждый раз, зажигая его в дальнейшем путешествии.
17 мая — прощай, Лима, и вперед к Амазонке! Но прежде чем добраться до самой полноводной реки, нужно поднять большой палец и положиться на милость случая и любезных водителей. 18-го они проходят через Керро де Паско, самый важный рудный центр Перу: золото, медь, железо, олово, естественно, в руках янки, — подчеркивает Фусер. После Тинго-Мария они преодолевают Спящую Красавицу, так местные жители назвали горную цепь, которая издалека похожа на лежащую женщину. Говорят, что водители грузовиков испытывают боль внизу живота от желания, когда видят ее.
Несколько дней льет проливной дождь и колеса застревают в грязи так, что нужно надевать цепи. Недалеко от бразильской границы, как только начинают появляться первые плантации кофе, путешественники спрыгивают на обочину. Вскоре вдали показался огромный караван из шестидесяти машин, направляющийся на восток, чтобы ремонтировать размытые дождем дороги. Джип — голова чудовищной анаконды, подбрасывает Фусера и Миаля до Пукальпы, где грузится
Ловя рыбу удочкой, Эрнесто вытаскивает крокодилёнка и тотчас возвращает его назад. Он пишет своим родителям: «Дорогие предки, если в течение месяца вы не получите от меня известий, это значит, что я проглочен крокодилами или съеден индейцами-хиварос. Они высушивают головы своих пленных и продают их американским туристам. Вы сможете приехать полюбоваться мной в сувенирной лавке у
