Да, возможно, мир Свет был не самым лучшим и гуманным миров во Вселенной. Возможно, здесь стоило кое-что улучшить. Но, черт возьми, Димка считал, что местные обитатели могут и сами за себя решить, как им жить дальше. Без помощи самозваных учителей, которые начали с того, что развязали кровавую революцию. А некровавых революций Димка не знал. Самая гуманная и бархатная почему-то приводит в конечном итоге к беспорядку и той самой крови.
Да, все это правильно... Но что они могут сделать?
Димка не замечал, что не отделяет себя от местных жителей: от господина Шарля, от Флоранс, от Кэтти... Все они – и многие другие – стали для него, пусть не родными, но близкими. Люди Хозяина для него были жестокими и холодными чужаками.
Чужаками, которые могли победить. С легкостью. И ничего сделать было нельзя.
Мысли грызли Димку не хуже, чем короеды – дерево.
***
– Хыгр! – полог фургона откинулся, внутрь проникла Кэтти. Димка, сидевший одиноком призраком, со шлемом на коленях, грустно поднял голову.
– Хыгр... – мышанка оглянулась и присела на огромный сверток... Вскочила, потирая попку: сверток был накрытой тканью шипастой кирасой, снятой самой Кэтти с одного из големов, в ходе каких-то только ей понятных усовершенствований.
– Хыгр...
– Да, моя Хыгр. Моя помнить. Твоя придти сказать моя?
– Нет... – Кэтти вздохнула и опять села на ту же кирасу.
Димка даже немного отвлекся от грустных мыслей и слегка развеселился, глядя, как девчонка пытается извернуться и рассмотреть пострадавшую часть тела.
– Хыгр, послушай меня, – Кэтти наконец-то надоело ругаться сквозь зубы и она развернулась к Димке, – Ты, вот я вижу, сидишь грустный, расстроенный, печальный, унылый, нерадостный...
С синонимами – хорошо. С понятностью – плохо.
– Что твоя хотеть?
Кэтти наклонилась к Димке:
– Это из-за меня?
– Хырр... Что?
Женская логика для Димки всегда была темна и непонятна, но тут он даже не знал, откуда начать думать, чтобы понять, как Кэтти пришла к такой мысли.
– Ну, я же не слепая... Я же вижу, что Фло тебя любит и думает, что я хочу тебя отбить...
Кэтти взмахнула ресницами и пошевелила ушками:
– Если хочешь, я могу сказать ей, что совсем на тебя не смотрю... В смысле, смотрю, но только как на друга... На приятеля... На товарища...
Опять пошли синонимы. Димка вздохнул.
Хорошая ты девчонка, Кэтти... Хороший ты парень, Наташка, вспомнилась старая песенка. Ну как тебе объяснить, что девичья ревность тут не при чем? Что тут проблемы посерьезнее...
– Хыгр! – раздался снаружи голос зомбяшки.
Димка внезапно понял, что еще две секунды – и война с пришельцами покажется ему не такой уж и страшной вещью.
На то, что сбросить саван, завернуть мышанку в компактный сверток и спрятать за одного из големов ему понадобилось полторы секунды.
– Хыгр? – глаза зомбяшки расширились.
Под саваном Димка обычно ничего не носил и сейчас походил на помесь йети, ковбоя и марафонца, потому что на нем были только широченные черные трусы и пояс, за который он заткнул оба револьвера.
– Жаркая, – невнятно объяснил Димка, с некоторым недоумением рассматривая Флоранс. Она-то зачем завернулась в какой-то черный плащ? Погодите-ка...
Димка вспомнил, в каком случае Флоранс однажды уже явилась в таком виде...
Плащ упал на пол фургона.
В этот раз на зомбяшке остались только трусики.
– Я, – Флоранс шевельнула маленькими пальчиками босых ног: выше Димка боялся смотреть, – заметила, что ты слишком грустный... И пришла поднять тебе настроение...
Она шагнула вперед. Нет, Димка ничего не имел против, но не рядом же с Кэтти!
– Моя...
– Твоя... – зомбяшка мурлыкнула и потянулась к Димке...
– Господин Хыгр!
Ну да, только господина Шарля не хватало до полного комплекта...
– Ой! – пискнула Флоранс и, набросив плащ на плечи, запрыгнула за одного из големов. За того самого.
– Ой-е-ей! – вскрикнула Кэтти, которой острый локоток угодил под ребра.
– Ай!!! – Флоранс не ожидала такой реакции от какого-то тюка.
Обе девушки – одна в белом, другая в черном – выскочили с двух сторон голема и уставились друг на друга.
Димка закрыл глаза и сел. На кирасу.
– Хыррр!!!
– ААА!! – завопили девчонки в унисон от неожиданности и прыгнули к Димке, спасть его от неизвестной опасности. Димка вскочил, и все втроем столкнулись посреди фургона.
– Кхм, – послышалось за спиной.
Димка, подхватив Кэтти и Флоранс, повернулся к выходу...
– Господин Хыгр, – господин Шарль был несколько удивлен, судя по тому, что у него были подняты обе брови, – Я считал, что вы впали в депрессию, но, как я вижу, ошибался...
Из-под мышек яггая торчали две смущенные мордочки: мышанская и зомбяшкина.
– Не буду вам мешать.
Полог фургона опустился.
С Флоранс с шорохом съехал плащ.
***
– Господин Хыгр...
Фургоны остановились на ночевку недалеко от столицы. Возможно, даже, на той самой поляне, на которой Димка услышал о том, что его будут убивать.
Сейчас его жизни ничего не угрожало, даже Флоранс, почувствовав всю абсурдность ситуации, только рассмеялась. Вслед за ней улыбнулась Кэтти, а потом расхохотался и Димка.
Девчонки не стали ссориться, и зомбяшкина ревность давно уже поутихла, поэтому все, что угрожало Димке – это смерть от смеха. Потому что выставив Кэтти из фургона, Флоранс попыталась было продолжить то, зачем пришла, но настрой пропал и она, шутливо зарычав, кинулась щекотать Димку.
Яггаи боятся щекотки.
Сейчас настроение Димки было на пять баллов. Даже не потому, что ушли темные мысли. Просто...
Разве можно грустить, когда о тебе переживают твои друзья? Спасибо им...
– Господин Хыгр, – господин Шарль подошел к довольному жизнью Димке, смотревшему на заходящее солнце, – Не объясните ли мне, в чем была причина вашего настроения до... хм... того, как девушки вам его улучшили?
