вместе и решить, как жить дальше.
Маршал поскрипел зубами и согласился. Еще одной – можно сказать, главной -причиной было то, что северо-запад, при всей своей промышленной развитости, не обладал достаточным уровнем сельскохозяйственного производства... Проще говоря, продуктов на всех жителей не хватало и там мог вскоре наступить не вымышленный, а самый настоящий голод.
Совещание за кругло-прямоугольным столом шло долго, то спокойно обсуждались аспекты взаимодействия, то вскипали волны старых и новых обид и взаимных упреков. Тогда в разговор вступал господин Шарль, двумя-тремя словами гася разгорающийся огонь ссоры. Не то, чтобы его слушались, просто за столом собрались люди, которые прислушивались к разуму, а не следовали своим чувствам.
В итоге было заключено самое невозможное – на взгляд Димки – соглашение во всех известных Димке мирах. Революционеры и контрреволюционеры объединились для того, чтобы совместно изгнать из страны общего врага, а потом, фигурально выражаясь, подраться между собой, чтобы определить, кто в берлоге медведь.
Димка все это время чувствовал себя китайским болванчиком, который постоянно молчит и только кивает головой в нужный момент.
«Мы можем поссориться и лить кровь друг друга, а потом придет враг, с оружием из другого мира, которому выживший не сможет ничего противопоставить. Не так ли, господин Хыгр?» «Да, вождь». «Вам нужен хлеб, а нам нужно оружие. И всем нам нужно помочь Северо-востоку, иначе на нашу землю придет враг, с метателями пуль, которые косят толпу как жнец колосья. И это еще не самое страшное оружие, не так ли, гражданин Хыгр?» «Да... вождь». «Вы видели нашу «Лапуту»? Вы сможете сделать что-то подобное? Нет! А ведь может понадобиться построить и что-нибудь другое, из машин иного мира. Так, Хыгр?» «Да»
***
Короткий перерыв. Димка стоит на балконе, смотрит на протекающую под ним воду – балкон выходил на заднюю сторону дворца – и думает. О том, что напрасно не курит.
Хотя яггай, да еще в котелке и без того зрелище не для слабых нервов...
– О чем думаете, гражданин Хыгр?
Товарищ Речник положил на перила футляр, извлек из него курительную трубку, темно-красную, изогнутую, аккуратно набил ее табаком, щелкнул магической зажигалкой и затянулся. Проследил взгляд Димки.
Руки, держащие трубку. Покрытые почти зажившими, но ощутимыми следами ожогов. Следы пыток...
А ведь пытал Речника господин Шарль...
– Думаете о том, почему я не мщу гражданину Шарлю, несмотря, – тролль махнул рукой – вот на это?
– Да. Нет. Моя думать, почему твоя быть вместе его...
– Почему мы вместе? Что объединяет лучше, как не общий враг? А руки...
Речник выпустил кольцо дыма:
– Я знал, что нарушаю закон. Нарушители бывают трех разновидностей: те, кто думает, что не попадется, те, кто считает закон несправедливым и думает, что его можно нарушать и те, кто точно знает, чем придется заплатить в случае провала. Я знал, что меня будут пытать, был готов к этому, поэтому думаю об этом спокойно. Глупая ненависть к тому, кто сделал мне больно... – Речник улыбнулся уголком рта – не мешает мне видеть в нем одного из самых умных людей современности. Вы со мной не согласны?
Димка подумал, кого же товарищ Речник считает САМЫМ умным человеком современности.
– Вижу, согласны. Ведь вы тоже пришли именно к нему... да-да, я немного знаю историю вашего появления в столице...
Димка не выдержал и улыбнулся, вспомнив о том, что выбрал господина Шарля, как единственного известного ему сумасшедшего, который согласится взять на работу яггая.
– Я, – продолжал окутанный клубами табачного дыма Речник, – в отличие от короля не смотрю ни на происхождение ни на традиции. Если я вижу человека, который может работать – я возьму его к себе. И мне плевать, бывший ли он крестьянин или из королевской семьи и работал ли он раньше начальником королевского сыска. Гражданин Шарль – мой советник по особым вопросам... таким как война с иными мирами. И мне от него нужны не благородное происхождение, умение угадать мои желания или суметь изобразить работу. Мне нужно только две вещи, – ум, – Речник с силой ткнул себя пальцем в лоб, – и желание работать. Умный и ленивый никогда не сделает ничего, глупый и трудолюбивый натворит такого, что не разберется и десять Шарлей...
Речник задумался:
– Да... Мне бы десять Шарлей...
– Кто тут вспомнил меня? – господин Шарль был спокоен, судя по сигаре тот просто вышел покурить на балкон.
– Да вот, гражданин Шарль, разговариваю с вашим помощником. Понимаю, почему вы в свое время взяли его на работу. Иногда чувствуешь желание выговориться, и лучшего собеседника найти невозможно...
Речник аккуратно выколотил трубку, сложил ее в футляр и ушел.
– Что вы думаете о «Лапуте», господин Хыгр?
Димка думал, что один переносной зенитно-ракетный комплекс разнесет ее в щепки и остается только молится, чтобы противник не притащил в это мир ничего похожего.
– Судя по вашему счастливому лицу, в вашем мире есть средства уничтожения летающих машин. Еще бы, они скоро будут придуманы и у нас. Ни одно оружие не дает решающего перевеса надолго, проигравшие сразу же начинают придумывать ему противодействие... Наша сила – в неожиданности и наши сегодняшние гости выбрали самый неудачный день, для того чтобы сообщить всему миру о том, что у нас есть «Лапута». Каждый день, который она стоит здесь – это один день для нашего противника, чтобы узнать о ней и подготовиться к обороне, а то и к нападению...
Сигара раскрошилась в пальцах и упала в реку.
– Вылетать нужно сегодня. Но сегодня это невозможно. Шпион приедет завтра.
***
«Лапута» была внушительна. Особенно в сумерках. Пусть в темноте не были видны шесть пулеметов – два по левому борту, два – по правому, два курсовых и один – сзади, а запасы чугунных бомб не были видны и днем, зато как жутко это выглядело...
Огромная, распластавшая угловатые крылья махина взлетает ввысь, абсолютно беззвучно. Это и для жителя земли страшно, а уж для местных, да с учетом здешних легенд о драконах...
Димка вздрогнул и чуть не заорал. Черная тень, повисшая над площадью, зажгла два огромных огненных глаза. Два прожекторных луча, казавшихся ТВЕРДЫМИ, пробежали по брусчатке и высветили группу людей, стоявших на крыльце.
– Ну как? – генерал Морис был восхищен «Лапутой» как успехами собственного ребенка.
Жозеф выдохнул и выругался по-черноэльфийски.
– Внушает... уважение, – качнул лысой головой товарищ Речник.
– Страх, вы хотели сказать? Да это просто жуть! Нам бы таких с десяток...
Генерал сжал кулаки. Судя по всему, он уже видел себя властелином мира. Димка на всякий случай начал рыться в памяти, обдумывая, что можно противопоставить «Лапуте» в здешних условиях. Так, на случай неожиданной реинкарнации товарища Наполеона в одном, отдельно взятом генерале...
Пилот сделал полный оборот. Всего на «Лапуте» было три пилота, все – летуны. Или они на самом деле лучше других рас управлялись в машиной, или же тот, кто обирал будущих летчиков рассудил, что кому
