Девицы, которых он менял как перчатки, пышнотелые и глупые, годились только для постели. И это устраивало Патрика. Не надо было по крайней мере утруждать себя разговорами. Ну о чем, скажите, мужчине, которому давно перевалило за сорок, беседовать с восемнадцатилетней девчонкой?!
Но Кэйт… О, с ней все по-другому. О чем только они не беседовали! И у нее не было ничего общего с теми наглыми куколками, которые пользуются своей сообразительностью, будто боксерскими перчатками, и то и дело норовят садануть тебя в самое чувствительное место. Нет и еще раз нет! Кэйт умела внимательно выслушать все аргументы и лишь потом приводила свои, причем делала это спокойно, тактично. Она нравилась Патрику. Он знал, что расследование пока не принесло никаких результатов, но ведь и его парни не преуспели в поисках этого извращенца. Несомненно, тут действовал любитель-одиночка.
Кэйт все это ему объяснила. К тому же он не оставлял никаких следов. Но сдаваться она не собирается: рано или поздно преступник совершит промашку, и тогда ему не уйти от кары.
Одного Кэйт не знала: что как только убийца оставит след, Патрик сам выйдет на охоту и превратит негодяя в мокрое место. Во всяком случае, опознать его будет невозможно.
— Значит, ничего существенного вы пока не обнаружили? — спросил Келли.
Кэйт отрицательно покачала головой, и он заметил, как красиво колышутся при этом ее волосы.
— Многие уже вычеркнуты из списков подозреваемых, но на это уходит масса времени. Еще десять дней понадобится, чтобы опросить владельцев автомашин марки «Орион» темного цвета. С завтрашнего дня я тоже буду проводить эти опросы вместе со Спенсером и Уиллисом.
— Понятно.
— Мы возьмем его, Патрик, рано или поздно. Возьмем! При совершении убийства или изнасиловании подозрение обычно сразу падает на кого-то. — Кэйт печально улыбнулась. — Кажется я говорю вам это уже не в первый раз.
— Да, не в первый. Ну ладно, давайте сменим тему. — К удивлению Кэйт, он с трудом сдержал смех. — Я едва было не произнес привычное: «Ну как дела?» Да, мысли мои где-то далеко! Давайте перейдем в гостиную, не возражаете? — Он произнес это так галантно, что Кэйт рассмеялась: сразу чувствуется голубая кровь.
Когда они расположились в гостиной на диване, Патрик принес графинчик с бренди и два стакана.
— Чудесный у вас дом — похоже, восемнадцатый век, верно?
Патрик кивнул:
— Да. Я купил его лет двенадцать назад, по нынешним временам, за бесценок. Выложил семьдесят кусков, что тогда, поверьте, почти равнялось нашему национальному долгу. А ведь на месте особняка были одни руины! — Он махнул рукой. — Почти столько же ушло на его реставрацию, но затраты стоили того. Рене любила этот дом, и Мэнди тоже. А вот теперь… он кажется таким пустым. Какой же это дом без женщины?
Кэйт невольно взяла его за руку.
Он пристально посмотрел в ее глубокие темные глаза. Она и в самом деле красива, красива зрелой красотой, столь непривычной для него.
И он желал ее. Желал всем своим существом. Он так нуждался в ее ласках, в ее любви. Любви зрелой женщины, а не девчонки.
Кэйт прочитала все эти мысли в его глазах и не успела слова вымолвить, как он запечатлел на ее полных губах долгий поцелуй. Кэйт задрожала, охваченная страстью, и ответила на его поцелуй со всей искренностью, на какую только была способна.
Он ее хочет. Она ему нужна. Без малейшего сопротивления Кэйт откинулась на спину, когда он укладывал ее на диван, и радость буквально захлестнула ее. До настоящей минуты она ни разу не призналась себе в том, что только этого и желала с того самого дня, как впервые встретилась с Келли. Поэтому Дэн больше и не вызывал в ней никаких чувств.
Его большая грубая рука скользила по ее телу, и когда коснулась бедер, Кэйт задрожала. В этот миг она забыла обо всем на свете. Вдруг он отстранился от нее.
— Вы останетесь до утра, Кэйт? — Голос его вдруг стал хриплым, а взгляд — мягким и очень серьезным. Как она была благодарна ему! А как любила его! Он хочет дать ей время на размышление, чтобы она потом не жалела.
Кэйт кивнула.
Тогда Келли подхватил ее, словно куклу, и поставил на ноги. Она покачнулась.
Поднимаясь за Келли по большой винтовой лестнице, Кэйт размышляла: пусть одна ночь, но с Патриком Келли!
В огромной спальне она с некоторым трепетом огляделась по сторонам, вбирая взглядом всю роскошь убранства.
Патрик неспешно раздевался, и на мгновение Кэйт испугалась: она ведь не молоденькая, ей уже за сорок.
Патрик приблизился, стал стаскивать с нее через голову платье и увидел ее небольшие крепкие груди, едва ли нуждавшиеся в лифчике, и бедра, обтянутые темными колготками. Высвободив голову из ворота платья, Кэйт испуганно поглядела на Келли.
— А ты хороша, Кэйт! Право же!
Лишь после этих слов женщина немного успокоилась.
Он повел ее к постели. Теперь они, совершенно голые, смотрели друг на друга при слабом свете ночников по обеим сторонам кровати.
За все свои годы жизни с Дэном Кэйт ни разу не испытала такого сильного возбуждения. Страсть буквально сжигала ее.
Где-то в самой глубине сознания зрела мысль, что не стоило заходить так далеко, ведь Патрик Келли — преступник! Грабитель, рэкетир, не раз нарушавший закон. Иначе как хапугой его не называли даже люди из его окружения. Но, будь он даже убийцей, это не изменило бы дела.
Кэйт хотела его.
И он был рядом.
И она целовала его.
Сомнения и тревога придут потом. Гораздо позже.
А сейчас Патрик Келли покрывал поцелуями ее плечи, ласкал ее груди, покусывал соски, пока не ощутил языком, что они затвердели, превратившись в крохотные пирамидки. Боже, как хорошо! Кэйт всем телом извивалась от наслаждения.
В любовных играх Келли не знал себе равных, и Кэйт, давно не испытывавшая ничего подобного, напоминала сейчас готовую прорваться плотину.
Его рука скользила по ее телу, гладила бедра, а когда он пальцем пощекотал нежную розовую плоть, Кэйт не выдержала и застонала.
Она почувствовала, как напрягся его член, и задохнулась от нахлынувшей горячей волны. Он поиграл ее пупком, водя по нему большим пальцем, и Кэйт инстинктивно раздвинула ноги. Тогда Келли стал медленно сползать вниз, тихонько покусывая каждую частичку ее тела, и наконец коснулся губами розовой плоти. На какой-то миг Кэйт перестала дышать. Еще немного — и наступит оргазм! Келли нащупал языком клитор и всякий раз, как по телу Кэйт пробегала судорога, всасывал ее нежную плоть. Такого с Кэйт еще не бывало.
Она кончила и посмотрела в улыбающееся, блестящее от пота лицо Келли.
— О, Патрик!
Он встал с постели, накинул халат. Кэйт посмотрела на его напрягшийся красный член и хриплым шепотом с удивлением спросила:
— Куда ты?
— В погреб, за бутылочкой охлажденного, выдержанного шампанского. То, что произошло, стоит отпраздновать. А после пары бокалов я буду готов начать второй раунд.
Он поцеловал ее, и она ощутила на его губах вкус собственной плоти. Не успел он выйти, как ей страстно захотелось, чтобы он скорее вернулся.
В некотором изумлении Патрик спускался по лестнице. Кэйт буквально вся изошла соком. Ничего
