либо показываешь, что ошибся при планировании боя, либо просто негодный штурмовик, который подставляет ценную машину и срывает боевое задание.
И мне, с таким вот подходом к своим подчиненным, очень грустно было наблюдать за наземной операцией в Чечне. Бездарное командование, бездарные генералы, для которых даже гибель подчиненных не была потрясением, а была лишь банальным эпизодом в долгой и успешной военной карьере.
От советского информбюро
И ШТУРМ, И МИР ОСТАЮТСЯ СЛОВАМИ
Обстановка в Чечне и вокруг нее остается неизменной: в Грозном рвутся бомбы и ракеты, в Москве политики обсуждают реальность возвращения к мирному урегулированию, а в район конфликта прибывают все новые воинские формирования для еще более решительного оздоровления ситуации. И хотя число политиков, ратующих за мирное решение «чеченского вопроса», растет с каждым днем, реально повлиять на ситуацию сейчас могут лишь военные. А они по-прежнему готовятся к решающему штурму чеченской столицы.
Хотя в Министерстве обороны о грядущем штурме говорили в течение всей недели, это мероприятие, судя по всему, будет отложено до ближайших выходных. Пока же военные занимаются подготовкой будущего наступления, разрушая «опорные пункты боевиков» и подтягивая к чеченской столице свежие силы. Правда, опорными пунктами, по свидетельству очевидцев, чаще оказываются жилые дома, а боевиками — не успевшие укрыться в бомбоубежище мирные жители, что лишний раз подтверждает версию чеченского руководства о войне против населения.
Представители исполнительных структур, проводившие вчера утром очередное совещание в правительстве, уже нашли подходящее объяснение этим фактам: по их мнению, боевики сами взрывают жилые дома, чтобы имитировать бомбежку жилых кварталов. В то же время на совещании отмечалось, что «бандформирования», понесшие накануне крупные потери, начали сосредотачиваться в жилых кварталах Грозного. Поэтому новые бомбежки города, с точки зрения Москвы, будут опять-таки «точечными ударами» по скоплению боевиков.
Тем временем некоторые российские политики не оставляют попыток вернуться к мирному урегулированию чеченского кризиса. Вице-спикер Совета Федерации Рамазан Абдулатипов, окончательно разочаровавшись в способности исполнительной власти остановить кровопролитие, призвал российских и чеченских законодателей взять на себя решение этой проблемы и немедленно начать переговоры между парламентскими делегациями России и Чечни в Дагестане. За политическое решение чеченской проблемы высказался и президент Татарии Минтимер Шаймиев: в своем обращении к Борису Ельцину он предложил обсудить вопрос о ситуации в Чечне на заседании Совета глав республик.
Однако после того, как военная машина в Чечне была запущена на полную мощь, любые переговоры, скорее всего, обречены на провал: Москву в нынешней ситуации удовлетворит лишь безоговорочная капитуляция защитников чеченской столицы, а на такой шаг Грозный не пойдет даже под угрозой атомной бомбардировки. Что же касается приказа о генеральном наступлении, то его отсутствие связано, в частности, с подтягиванием в район Грозного свежих формирований.
Пока в Чечне готовятся к последнему и решительному бою, в Москве говорят о послевоенном устройстве республики. В Министерстве внутренних дел, по словам Виктора Ерина, уже началась подготовка мероприятий по восстановлению в Чечне конституционной законности и воссозданию правоохранительных структур. Не исключено, что в осуществлении этих мероприятий примут участие и казаки: во всяком случае, терские и кубанские казаки, по сообщению временного информационного центра при правительстве России, уже начали формирование четырех батальонов для поддержания порядка в Чечне. Впрочем, пока за чеченцев воюет даже природа: из-за сгустившихся туманов активные действия авиации затруднены, а штурм Грозного без серьезной поддержки с воздуха наверняка приведет к большим жертвам среди военных. Но если терпение политического руководства страны иссякнет раньше, чем рассеется туман над городом, штурм может состояться при любой погоде.
3. СМЕРТЬ В ОБЛАКАХ
15 января над Грозным погиб Николай Баиров — мой хороший боевой товарищ. Мы с ним вместе в Афганистане воевали, он у меня там частенько ведомым летал. Потом наши дорожки разошлись — Коля отправился служить в ЗГВ, в Германию, а я остался в Союзе, поступил в академию. Позже Колю вместе с полком перебазировали в Буденновск, а когда началась первая чеченская война, буденновский полк по настоятельной просьбе летчиков перебросили в Моздок. Дело в том, что «боевые» тогда платили только в виде командировочных и это были очень существенные деньги. Но если воевать с места основной дислокации, из Буденновска, никаких командировочных не полагается. И вот именно по этой, исключительно шкурной, причине, буденновский полк перевели в Моздок, а нас, краснодарских, посадили не в Моздоке, а на буденновский аэродром.
И вот вызывают меня на командный пункт в Буденновске. Прихожу, а там сидит командующий воздушной армией Владимир Сергеевич Михайлов. Объясняет задачу: войска несколько дней не могут взять здание бывшего ЦК Чечено-Ингушетии в Грозном, ныне Дом правительства на площади Ленина, где засел Дудаев. Необходимо провести разведку, установить возможность работы по «дворцу Дудаева». Говорит, как скажешь, что можно работать, запустим штурмовики с тяжелыми ракетами или бомбами. Дело в том, что очень хорошо укрепили этот дворец, пехота не могла ничего сделать, потери были очень большие.
А погоды все нет — дожди льют третью неделю подряд. Но приказ получен, вылетаю на разведку парой Су-25 — я ведущий, а ведомым шел Игорь Бабаков. Взлетели нормально, у нас в Буденновске облачность 600 метров по нижнему краю. А когда подошли ближе к Грозному, там было очень плохо — сплошная облачность. Верхний край — где-то 2200 метров, а где нижний, я не знаю, не видно нижнего края вообще. А ведь вокруг горы, там вслепую не полетаешь, в горах в облаках снижаться нельзя.
Покрутился там, над городом, немного, хотел уже доложить, что ничего нельзя сделать, потом увидел в разрыв в облаках аэропорт «Северный», я там взлетную полосу увидел. Игорю говорю, чтоб оставался на месте, в большую коробочку встал и меня дожидался.
А сам решил в эту дырку над взлетной полосой проскочить. Начинаю снижаться, вхожу в облака, потому что точно знаю, что впереди должна быть дырка. Идешь в облаках на ощупь, как котенок слепой, ни черта не видишь. Наудачу начал снижаться по радиовысотомеру, уже высота метров двести, и вдруг — раз, вынырнул из облака прямо над полосой. Думаю, ничего себе — нижний край всего двести метров!
А ведь командующий говорит, что нужно не просто летать, а бомбить! С двухсот метров, конечно, можно бросать бомбы с горизонта, но, если будет еще хоть немного ниже — уже только штурмовые бомбы годятся. Я не помню, были ли они у нас вообще в Чечне.
Есть, конечно, вариант — бомбометание с рикошетом. С высоты метров 30 оно проводится, над водой — суда так топят, им в борт бомба прилетает. Над землей, теоретически, так тоже можно делать, но не факт, что сработает, — бомба скорее сдетонирует об землю при первом ударе.
Обдумываю все это, разворачиваюсь через север и ухожу в центр города. Вижу окраины, а иду очень низко, под облаками. Тут облачность начинает еще больше снижаться. Лечу к центру города, мне ведь надо найти этот дворец, а его не вижу.
Плюс тянет к северо-востоку дым — это горит грозненский нефтеперерабатывающий завод. Высотки еще стоят, тоже не подарок — на такой высоте я их вполне могу зацепить.
Потом облачность упала уже до 160 метров! Гляжу, а вот он, дворец Дудаева, проскочил у меня по
