АВТОБИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Семья
Кошкин Александр Михайлович родился в 1960 году в селе Дубровка Николаевского района Ульяновской области в семье рабочих.
Отец, Михаил Иванович, после увольнения из действующей армии в 1948 году, работал шахтером в Кузбассе, рабочим в колхозе, нотариусом в райцентре. Мать, Феодосия Яковлевна, работала на пекарне.
С самого раннего детства формировалось сознание, что служение Отечеству и защита Отечества — это самая почётная обязанность. Дед Иван Сергеевич, прошедший три войны, по моим просьбам хоть и неохотно, но рассказывал мне эпизоды из тех военных событий, участником которых он являлся.
У меня остался в памяти рассказ деда о том, как впервые немцы применили хлор, — дед был как раз на том участке фронта. Полк вечером после тяжёлых потерь вывели на пополнение в тыл. Однако утром на следующий день часть вернули на передовую, и они увидели страшную картину: погибшие бойцы лежали на земле и у всех изо рта вытекала розовая пена.
За период с 1914 по 1917 год дед был награждён двумя Георгиевскими крестами. К большому сожалению, я в детстве видел их один раз, случайно обнаружив спрятанными в сарае. Тогда дед предупредил меня, чтобы я никому не рассказывал об увиденных орденах, и куда-то спрятал. После этого о судьбе Георгиевских крестов мне ничего не известно. Дед служил в отдельном сердобском пехотном полку, и я из рассказов деда запомнил фамилию командира полка — полковник Белоцерковский, — который в 1917 году, чтобы не попасть в руки большевиков, застрелился.
Далее дед воевал на фронтах Гражданской войны и пришёл домой только в 1922 году.
Великую Отечественную войну с 10 июля 1941 года прошагал также рядовым пехотным, демобилизовался в 1946 году.
Рассказы отца помню меньше, так как он, наверно, меньше был дома, а может, я меньше крутился возле него. Помню только несколько эпизодов, рассказанных им. Отец окончил ускоренные курсы младших офицеров и в начале 1943 года начал воевать в составе действующей армии. Он рассказывал о боях на Кавказе, в Крыму. Я запомнил историю о его тяжелом ранении в Румынии в 1944 году — пуля попала отцу в голову, у него не было части кости черепа.
Вот из всех этих рассказов, моих мечтаний и постоянных детских игр в войну сложилось чёткое мнение о том, что я должен стать военным.
Выбор профессии
До 14 лет я мечтал стать и танкистом, и артиллеристом, и ещё каким-нибудь военным. Летом 1974 года увидел, как прыгают парашютисты с самолета, решил поближе посмотреть, как это происходит. Так я первый раз увидел лётчиков, которые выполняли прыжки с парашютом, а потом увидел, как выполняются полёты.
Стал приходить на аэродром чаще, слушать, как пилоты рассказывают о полётах, о жизни лётчиков. С этого момента я стал больше читать об этой героической профессии и решил непременно стать лётчиком.
Так как я пошёл в школу с 5 лет, то 10 классов я заканчивал в 1976 году в 15 лет, и мне в военкомате сказали, что желательно подрасти до 17 лет и потом поступать в военное училище. Я понял, что мне нужно еще и физически себя подготовить для поступления в лётное училище, и поступил в педагогическое училище на отделение физического воспитания.
В 1977 году подавал документы в училище, но мне отказали, так как мне еще не было 17 лет. Впрочем, тут же посоветовали самому написать письма на имя начальников училищ, мол, возможно, кто-то из них разрешит поступать мне раньше, в 16 лет.
Я написал в 7 военно-летных училищ. Как сейчас помню, первые три письма из Оренбурга, Харькова и Ставрополя пришли с отказом. В письмах сухим казенным языком объясняли, что прием воспитанников возможен только при достижении ими установленного законом возраста.
Я решил, что, откуда придёт первый вызов, туда и поеду, хотя надежды уже не было. И вот, вскрываю очередной конверт и читаю, что мне разрешают на общих основаниях поступать в Ейское училище лётчиков.
Так в 1977 году я стал курсантом Ейского высшего военного авиационного училища летчиков, которое готовит летчиков для истребительно-бомбардировочной авиации.
У всех в жизни бывают срывы и неприятные истории, я тоже был не подарок иногда в своем поведении. Для меня подраться было раз плюнуть, что однажды и случилось в городе Батайске в 1978 году. Меня туда отправили лечить уши в лазарет. Однажды я пошёл в самоволку и подрался с патрулём, который хотел меня задержать. Я сбежал от патруля, но позже меня опознали, арестовали и посадили на гауптвахту.
Потом был совет училища, разбор позорного поведения, было принято решение меня отчислить. Отправили исправлять моё поведение, то есть служить солдатом в инженерный батальон.
Я понял, что мечта стать лётчиком почти рухнула, однако, прослужив месяца четыре, сам подошел к начальнику штаба батальона майору Мурадяну. Спросил у него, можно ли мне поступать в летное училище, на что он мне ответил, что можно, если у меня «будет нормальное поведение».
Таким образом, в 1979 году я на общих основаниях поступил в Борисоглебское ВВАУЛ им. В. П. Чкалова. Начал заново учиться, чтобы стать лётчиком.
В 1980 году мы узнали, что начались боевые действия в Афганистане, где успешно применяется авиация. Каждый курсант, как мне кажется, начал думать, как бы быстрее закончить училище и попробовать себя в бою.
Первый боевой опыт
В 1983 году я окончил училище. Нам повезло, хоть мы и попали в «дыру», в город Арцыз, но все равно очень удачно — там работали на самолетах Су-25, которые вовсю уже летали в Афганистане.
Первая партия лётчиков из нашего полка сразу начала готовиться для работы в Афганистане. Мы были следующими.
В начале 1985 года командиром полка пришел к нам Александр Владимирович Руцкой, который начал готовить полк к боевым действиям в соответствии с требованиями боевых уставов. Мы начали летать очень много, по 5 смен в неделю, что потом дало свои результаты уже в Афганистане. Там наш полк потерял только одного лётчика (пропал без вести), а за один год выполнил 24500 боевых вылетов.
К большому сожалению, из первой партии не вернулись домой четыре человека.
Работа в Афганистане
