виновны как минимум в тяжелейших, уголовно непростительных врачебных ошибках. И тот, кто их освобождал, волей-неволей давал основания предполагать, что он может иметь отношение к смерти Сталина.
Убийцей Сталина «демократы» выставляют Берию. И для подтверждения этой гнусной и лживой «версии» они «обеляют» Берию в деле с врачами – «обеляют» для того, чтобы облить его чёрной краской в деле со смертью Сталина.
Причём «разоблачители» «палача», «садиста» и «монстра» Берии сделали ему в наши дни и ещё один реабилитационный «реверанс», обнародовав записку министра внутренних дел СССР Л.П. Берии в Президиум ЦК от 2 апреля 1953 года о привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С.М. Михоэлса и В.И. Голубова. И эта историческая «щедрость» «демократов» в адрес Берии тоже вызывает подозрения. Очень уж настойчиво ему приписывают славу «освободителя врачей» и «разоблачителя» «убийц Михоэлса». Это тем более странно, что не исключен вариант того, что записки о Михоэлсе Берия вообще не писал и она – позднейший хрущёвский фальсификат.
В подтверждение последней версии кратко сообщу следующее.
В «записке Берии» в организации «убийства Михоэлса» со ссылками на прямые показания арестованных обвинялись министр ГБ СССР Абакумов, заместитель министра ГБ СССР Огольцов и работник МГБ СССР Шубняков, якобы ликвидировавшие Михоэлса и Голубова на загородной даче министра ГБ Белорусской ССР Цанавы.
Какова же судьба всех четырёх?
А вот какова…
Абакумов Виктор Семенович, 1908 года рождения, в 1946–1951 годах министр ГБ СССР, в июле 1951 года арестован. Осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР 19 декабря 1954 года к высшей мере наказания. Расстрелян.
Сергей Иванович Огольцов, 1900 года рождения, активно разрабатывал «дело врачей», в апреле 1953 года был арестован по указанию Берии, в августе 1953 года, после ареста и убийства Берии, освобождён по решению Президиума ЦК КПСС. В январе 1954 года уволен из органов госбезопасности в запас и исключён из партии. В апреле 1959 года лишён воинского звания «генерал-лейтенант». Умер в 1977 году.
Лаврентий Фомич Цанава (Джанджава), 1900 года рождения, генерал-лейтенант, с октября 1951 года по февраль 1952 года заместитель министра ГБ СССР и одновременно – начальник Второго (контрразведывательного) главного управления МГБ СССР. 15 февраля 1952 года снят с должности. 4 апреля 1953 года арестован и в апреле 1955 года (по более точным данным, 12.10.55 г.), находясь под следствием, покончил жизнь самоубийством в больнице Бутырской тюрьмы.
Ф.Г. Шубняков, 1916 года рождения, в 1951 году начальник Второго главного управления МГБ СССР, в 1951–1953 годах находился под арестом по делу Абакумова, в 1953–1954 годах заместитель начальника Первого главного управления МВД СССР, затем заместитель начальника Второго главного управления КГБ СССР. Дальнейшая судьба мне неизвестна. Умер в 1998 (!) году.
Не правда ли – неожиданные биографии для таких «главных убийц» Михоэлса, как Огольцов и Шубняков?
Между прочим, выступая перед активом Ленинградской партийной организации в мае 1954 года, ни Генеральный прокурор СССР Руденко – 6 мая, ни первый секретарь ЦК Хрущёв – 7 мая, подводя итоги «расследования» истории «ленинградского дела» и густо клевеща не столько на «организатора» этого дела Абакумова – тогда ещё живого, сколько на Берию – тогда уже убитого, ни словом не обмолвились о таком «преступлении» Абакумова, как организация убийства Михоэлса.
Так писал Берия записку по Михоэлсу или не писал? А если писал, то был ли сам уверен в том, что подписал? И не была ли эта записка – если Берия её даже и подписывал, ещё одним тактическим ходом с его стороны?
Наконец, нужны ли дальнейшие доказательства того, что Михолэлс-Вовси не был убит по указанию Сталина, а был вульгарно сбит грузовиком вместе с Голубовым, с которым, надо полагать, шёл, тесно обнявшись – для взаимного поддержания равновесия, – по тёмной безлюдной улице послевоенного Минска. Ведь если было бы иначе, почему ни Огольцов, ни Шубников не понесли наказания за тяжкое уголовное деяние, якобы ими совершённое?
Не знаю, был ли и впрямь создан в недолговечном ГРУ МГБ некий 13-й отдел, но думаю, что он был бы в МГБ не лишним.
Что же до самого ГРУ, то Берия, сменив министра государственной безопасности Игнатьева и министра внутренних дел Круглова и став во главе объединенного МВД – МГБ, свежеиспеченное ГРУ упразднил, вновь разъединив его на отдельные разведывательное и контрразведывательное управления. Но это было и понятно – Сталину ГРУ было необходимо как его опора в МГБ. Берия же именно в такой опоре не нуждался. Напротив – лишняя управленческая структура мешала ему в проведении оперативного контроля за работой чекистов.
А такой контроль был тем более необходим, что «наследство» после Игнатьева Берии досталось не лучшее, а роль Управления охраны в событиях вокруг смерти Сталина выглядела странной и подозрительной.
Глава четырнадцатая
Кто усторожит сторожей самих?
Эту главу я начну с фрагмента из спецсообщения министра ГБ Виктора Абакумова Сталину № 6523/а от 1 марта 1950 года:
«…прошу Вашего разрешения рассмотреть в Военной Коллегии Верховного суда СССР и приговорить к смертной казни ФЕДОСЕЕВА Ивана Ивановича – бывшего сотрудника Главного Управления Охраны МГБ СССР, обвиняемого по
Следствием установлено, что ФЕДОСЕЕВ, находясь на особо важном объекте охраны,
ФЕДОСЕЕВ неоднократно брал государственные документы к себе на квартиру и оставлял их там на продолжительное время.
К своим служебным обязанностям ФЕДОСЕЕВ относился преступно.
Кроме того, ФЕДОСЕЕВ, делясь с женой впечатлениями о поездке в Потсдам, положительно отзывался об условиях жизни в фашистской Германии и восхвалял Гитлера…»
Федосеев, судя по всему, входил в охрану Сталина! А это значит: предварительный отбор, ряд тщательных проверок, служба на менее ответственных местах и – как проявление особого доверия государства – допуск к охране его главы.
Тем не менее Федосеев оказался как минимум разгильдяем, свою судьбу вполне заслужившим. Что ж, ещё латиняне справедливо вопрошали: «Quis custodiat ipsos custodes? (Кто усторожит сторожей самих?)».
Несколько странным было, правда, то, что Абакумов счёл необходимым расстрелять Федосеева без серьёзной разработки связей, но, возможно, министр хотел после раскрытия «художеств» Федосеева наказать его максимально быстро – для вразумления других. Ведь Федосеев годами болтал с сослуживцами, а узнало об этом руководство не сразу. Впрочем, это ведь и непросто было для коллег Федосеева – отделить досужие разговоры в доверенном кругу от преступной болтовни.
В 1951 году арестованного Абакумова сменил Игнатьев. Какие же перемены в охране Сталина произошли при нём? Пожалуй, наиболее серьёзной была та, что охрана Сталина была вскоре серьёзно ослаблена из-за удаления из неё двух опытнейших её руководителей.
Вот как это было.
До мая 1952 года Главное Управление Охраны (ГУО) МГБ возглавлял знаменитый генерал-лейтенант Николай Власик – он его в 1946 году и основал. Однако в мае Власика, испытанного начальника личной охраны Сталина с 1935 года, в ведомстве Игнатьева ловко подставили – мол, Власик «допустил преступное расточительство и бесконтрольность в расходовании средств». И явно для того, чтобы вызвать гнев
