Так что, по моему мнению, «качели» карьеры Игнатьева после смерти Сталина, после смерти Берии и после падения Маленкова сами по себе способны дать пищу для раздумий о возможной роли Игнатьева в многослойном заговоре против Сталина. Небезынтересны в этом отношении и «инфаркт» Игнатьева в момент подведения итогов по «делу врачей», и его отсутствие на том заседании Бюро Президиума ЦК, где обсуждалось обнародование этого «дела».
Причём линия Берии по отношению к Игнатьеву лишний раз доказывает не только непричастность Берии к антисталинскому заговору, но и наличие у Берии серьёзных подозрений и догадок относительно роли как Игнатьева, так и
Не исключено, что Игнатьева в заговоре против Сталина использовали и «втёмную», ловко подсовывая нужных злоумышленникам людей. Ведь и Хрущёва могли использовать так же, хотя я склонен считать, что он смерти Сталина к весне 1953 года желал вполне сознательно.
Известный сотрудник Берии, генерал Судоплатов, позднее вспоминал, что в конце февраля 1953 года, за несколько дней до смерти Сталина, он заметил в поведении Игнатьева «нарастающую неуверенность».
Судоплатов же писал, что после смерти Сталина Берия добивался ареста Игнатьева, однако поддержки в Президиуме ЦК не получил. Судоплатов связывает инициативу Берии с участием МГБ в деле с врачами, но Берия в любом случае не мог не понимать, что уж тут-то Игнатьев ни при чём – вести дело, находившееся на контроле у Сталина, министр ГБ был обязан. Так что, скорее всего, арестовать Игнатьева Берия хотел в целях расследования обстоятельств смерти Сталина. Но, похоже, наткнулся на такое сопротивление, что предпочёл временно отступить.
Повторяю, я не могу утверждать, что Игнатьев сознательно подключился к заговору против Сталина, что он Сталина ненавидел. Но его могли тонко и подло запутывать, провоцировать, пугать Сталиным… Ведь с начала 1952 года «игра» для всех антисталинских сил внутри страны и вне её приобретала всё более острый характер. Сталин уже проводил частичные кадровые чистки, но готовился к ещё более серьёзным кадровым чисткам в атмосфере широкой критики нижестоящими вышестоящих.
С одной стороны, это означало бы укрепление советского общественного строя за счёт развития в нём социалистической демократии, ранее более провозглашаемой, чем реализуемой, в силу суровых для СССР времён.
С другой стороны, это резко сузило бы кадровую базу для той многонациональной «пятой колонны», без которой Западу, США и Золотой Элите мира нельзя было и мечтать об ослаблении и уничтожении СССР и лагеря социализма.
Запад напирал. 5 июня 1952 года председатель Комитета информации при МИД СССР В. Зорин в совершенно секретном спецсообщении Сталину писал о намерении США и Англии создать в районе Балкан военно-политический блок «в составе Югославии, Греции и Турции, в котором могли бы принять участие Италия, другие средиземноморские страны и Австрия…»
Свести в один блок такие страны было непросто, и Зорин писал также о планах создания «более широкого средиземноморского блока, который объединял бы под американским руководством как балканских сателлитов США и Турцию, так и Испанию и арабские страны».
И это был лишь один из элементов той мозаики, которая прежде всего для Сталина складывалась во вполне определённую и вполне зловещую – если ничего не предпринимать – картину.
Ситуация обострялась, Запад не хотел честного партнёрства и открытого соревнования двух социальных систем. Золотая Элита мира хотела сохранить не своё политическое и экономическое лидерство в мире, а обеспечить себе безраздельную монополию на власть над миром.
Всему этому мешали прежде всего СССР Сталина и сам Сталин.
Узел затягивался…
22 марта 1952 года закончилось более чем трёхлетнее следствие по делу еврейских националистов из Еврейского антифашистского комитета, а 8 мая 1952 года в зале клуба МГБ имени Дзержинского начался суд по делу ЕАК, который закончился 18 июля 1952 года. Не были ли связаны эти события и операция по разложению Власика и его дискредитации с целью удаления Власика от Сталина и начала операции уже против Сталина?
А может, операция против Власика как начальная фаза операции против Сталина была инициирована внутренней «партоплазмой»?
А может, эта операция или некие другие действия, имеющие конечной целью смерть Сталина, были задуманы и производились троцкистами или другими ненавистниками Сталина?
Сложно сказать… Но то, что что-то и кем-то готовилось, отрицать сегодня уже нельзя. Причём сегодня возникает немало и других вопросов, скажем, таких…
Кто инициировал совмещение Игнатьевым должностей и министра ГБ, и начальника Управления охраны МГБ?
И зачем было принято это «временное» решение, растянувшееся почти на год?
И почему Игнатьев в условиях явного (для министра ГБ) обострения внешней и внутренней антисоветской деятельности не торопился подобрать для руководства охраной Сталина не «свадебных» генералов Игнатьева и Рясного, имевших и без того много повседневных обязанностей и задач, а крепкого и проверенного в деле профессионала?
А почему с октября 1952 года сотрудники органов государственной безопасности лишились выплат за воинские звания после замены общевойсковых званий на специальные? Считается, что реформа званий, по сути, – частичный возврат к старым специальным званиям, но без приоритета в две «ступеньки» по сравнению с армейцами, была идеей Сталина, который якобы хотел дать шанс полковникам МГБ, находящимся на руководящих должностях, стать генералами. Пусть так… А уменьшение денежного довольствия, последовавшее за этим, тоже было идеей Сталина?
Зачем будоражили чекистов? В целях экономии? Но надо было сокращать раздутые именно при Игнатьеве штаты МГБ, а не провоцировать недовольство всех его сотрудников.
Чем же объяснялось всё это?
Чем, между прочим, объяснялась неожиданная и внятно не объяснённая по сей день отставка личного секретаря Сталина Поскрёбышева в феврале 1953 года с должности секретаря Президиума и Бюро Президиума ЦК и его замена неким В.Н. Чернухой, сохранявшим своё положение заместителя заведующего Общим отделом ЦК КПСС до самой своей смерти в 1965 году, на 65-м году жизни?
В начале тайных «цепочек» могли быть «центры» типа «центра» Пьера Самуэля Дюпона, агенты влияния Золотой Элиты, агенты спецслужб, шпионы, троцкисты, сионисты, просто недовольные или чувствующие себя «обиженными»…
Причём в реально угрожающей Сталину «цепи» совсем не обязательно было наличие какого-то «звена» из вышеперечисленных. Подходящим системным примером здесь может быть случай Константина Устиновича Черненко. Фактически он, как дееспособный лидер государства, закончился в 1983 году после того, как министр внутренних дел СССР и недавний председатель КГБ СССР Федорчук угостил Черненко в Крыму ставридкой «собственного копчения». В тот же день здоровье Черненко резко и непоправимо ухудшилось, о чём пишет его бывший помощник Виктор Прибытков в своей книге «Аппарат».
Генеральным секретарём ЦК КПСС тогда был Андропов, уже сильно (и подозрительно!) болевший. И Черненко оказывался в партийной табели о рангах второй фигурой. После скорой смерти Андропова Черненко в 1984 году – ровно на 13 месяцев, к слову, – стал Генсеком, но состояние его здоровья в результате «угощения» Федорчука и «лечения» академика Чазова было таковым, что на долгую жизнь Черненко рассчитывать не приходилось. А «в дверях» уже стоял Горбачёв.
Если Федорчук «угостил» Черненко ставридкой, заранее зная о её
Вот – Михаил Сергеевич Горбачёв! Чем не кандидатура? Давай, товарищ Федорчук, послужи Советскому Союзу, а он тебя не забудет. При молодом-то Генсеке и его молодых сотоварищах мы такую Советскую сверхдержаву отгрохаем на страх империализму, что и товарищу Сталину не снилась!
