колен.
— Что мне делать?
Эми протянула к нему обе руки. Ее пальчики показались Брэду крошечными, а ладошки теплыми и влажными. Он крепко держал девочку, а она подалась назад, согнула ножки и повисла над канавкой, словно рояль на грузоподъемном блоке. Где она так научилась? Кто держал ее за руки?
Уолгаст осторожно поставил Эми на землю и отвернулся, чтобы она натянула трусики и джинсы.
— Ничего не бойся, малышка!
Эми не ответила, но и в сторону «тахо» не сделала ни шагу. Вокруг раскинулись бескрайние поля, а воздух казался совершенно неподвижным. Уолгаст чувствовал себя каплей в безбрежном море пустоты. Вот хлопнула дверца «тахо» — Дойл пошел отлить. На юге загрохотал отступающий гром, а едва раскаты стихли, послышался другой звук, напоминающий звон колоколов.
— Если ты не против, будем друзьями, — нерешительно предложил Уолгаст.
Какая странная девочка! Почему она не плакала? Ни разу! С тех пор, как уехали из зоопарка, она не позвала маму, не попросилась домой или хотя бы в монастырь. Интересно, где ее дом? В Мемфисе? Почему-то Уолгасту казалось, что нигде, что понятия «дом» для Эми не существует.
— Я не боюсь. Если хочешь, пойдем обратно к машине, — ответила крошка и не по-детски внимательно взглянула на Брэда. Уши Уолгаста привыкли к тишине, и он понял, что слышит не колокольный звон, а искаженную расстоянием музыку. На этой самой дороге играла музыка!
— Меня зовут Брэд, — представился Уолгаст, и собственное имя показалось тяжелым и безвкусным. Девочка кивнула. — А другого парня — Фил.
— Я знаю, как вас зовут. Из ваших разговоров поняла. — Эми переступила с ноги на ногу. — Вы думали, я не слушаю, а я слушала.
Вот так девочка! Мягко выражаясь, странная и очень, очень умненькая. Брэд чувствовал это и по ее голосу, и по глазам: Эми смотрела не по-детски оценивающе и, не говоря ни слова, выворачивала его наизнанку. Казалось, он общается не с шестилеткой, а с взрослым человеком. Впрочем, дело было даже не в этом. В чем именно, Уолгаст пока не понимал.
— Зачем мы едем в Колорадо? Ведь мы едем туда, ты сам сказал.
Ну что тут ответишь?
— Там живет доктор, он тебя посмотрит.
— У меня ничего не болит.
— Ну, он убедиться хочет. Я… я точно не знаю. — Уолгаст едва сдержался, чтобы не поморщиться от собственной лжи. — Ничего не бойся!
— Зачем ты это повторяешь?
Прямота девочки застала Брэда врасплох, и ответил он не сразу.
— Ладно, не буду. Рад, что ты не боишься!
— Я-то не боюсь, а вот ты боишься, — заявила Эми и зашагала к «тахо».
Через пару миль впереди забрезжило пульсирующее неоновое зарево, которое, стоило им приблизиться, распалось на отдельные кружащиеся точки. Казалось, низко над горизонтом горят созвездия, и не просто горят, а пульсируют. Пока Уолгаст соображал, грунтовая дорога уперлась в перекресток. Он включил верхний свет и сверился с навигатором. Легковые машины и пикапы сплошным потоком неслись по шоссе, причем все в одном направлении. Столько они с Дойлом за последние несколько часов не видели! Уолгаст открыл окно: теперь музыка слышалась отчетливо.
— Что за черт? — вырвалось у Дойла.
Уолгаст молча свернул на запад и влился в поток транспорта. Впереди ехал пикап, в кузове которого на брикетах сена сидели подростки. Справа мелькнул указатель: «Хомер, штат Оклахома. Население 1232 человека».
— Вплотную не подъезжай. — Дойл кивнул в сторону пикапа. — Не нравятся мне они.
Только Уолгаст его не слушал. Эми увидела отражение его лица в лобовом стекле и помахала рукой. Ночной ветер развевал ее длинные темные волосы. Огни ярмарки приблизились, вдоль шоссе появились признаки цивилизации: водяной бак на сваях, закрытый на ночь магазин сельхозтехники, а чуть в отдалении стояло невысокое современное здание, больница или дом престарелых. Пикап свернул к универмагу «Кейси», на стоянке которого бурлила жизнь, и еще не остановился, а дети уже выскочили из кузова, чтобы скорее встретиться с друзьями. В черте городка транспорт поехал медленнее. Эми сидела неподвижно и с интересом смотрела в окно.
— Эми, ляг на сиденье! — скомандовал Дойл.
— Да ладно тебе, пусть смотрит! — громко сказал Уолгаст, надеясь, что Эми его услышит. — Солнышко, не обращай внимания на Фила! Смотри, куда хочешь.
Дойл повернулся к Уолгасту и зашипел:
— Что… Что ты несешь?
— Успокойся! — Брэд как ни в чем не бывало глядел на дорогу.
Солнышко… С каких пор «Эми БФ» для него «солнышко»?
Казалось, на улицу высыпал весь городок. Люди шли в одну сторону, несли одеяла, бутылки с водой, раскладные стулья. Многие вели детей, самых маленьких везли в колясках. Кого здесь только не было: фермеры, скотоводы, кто в джинсах, кто в комбинезоне, многие в ковбойских шляпах и почти все в сапогах. То и дело мелькали лужи, больше напоминающие мини-озера со стоячей водой, но в свежем ночном воздухе влаги практически не чувствовалось. Ливень прошел, ярмарка продолжалась!
Вместе с другими машинами «тахо» обогнул здание школы с козырьком, украшенным вывеской «Средняя школа округа Бранч. 20–22 марта весенняя ярмарка. Вперед, дикари!». Мужчина в светоотражающем оранжевом жилете махнул Брэду в сторону парковки, а оттуда его направили на дополнительную стоянку посреди заболоченного поля. Уолгаст заглушил мотор и в зеркало заднего обзора взглянул на Эми. Девочка, не отрываясь, смотрела на огни ярмарки.
— Надеюсь, ты шутишь? — откашлявшись, спросил Дойл.
Уолгаст обернулся к девочке.
— Эми, нам с Филом нужно поговорить. Мы выйдем на секунду, ладно?
Девочка кивнула: между ней и Уолгастом точно возник тайный сговор, в котором Дойл не участвовал.
— Мы недолго, — пообещал Брэд.
Дойл поджидал его за машиной.
— Никакой ярмарки! — заявил он.
— А что в этом плохого?
— Хорошо, хоть на копов пока не напарывались! — прошипел Дойл. — Сам подумай: двое мужчин в костюмах и девочка — разве мы не будем выделяться из толпы?
— Можно, во-первых, переодеться, во-вторых, разделиться. Я поведу Эми, а ты выпей пива, отдохни!
— Босс, у тебя наваждение какое-то. Она же пленница!
— Не говори так!
— Ты понимаешь, о чем я! — вздохнул Дойл.
— Нет, не понимаю. Это ребенок, Фил. Шестилетняя девочка!
Они стояли лицом к лицу, и Уолгаст почувствовал, что от Дойла пахнет потом. Разумеется, целый день в машине, какая уж тут свежесть! Мимо прошмыгнула стайка подростков, и на секунду оба агента замолчали. Импровизированная стоянка быстро заполнялась машинами.
— Слушай, у меня тоже сердце не каменное, — тихо начал Дойл. — Думаешь, не понимаю, в какое дерьмо мы вляпались? Да меня буквально тошнит!
— И, тем не менее, тошнота не мешает тебе расслабляться. Ты от самого Литл-Рока спал, как невинный младенец!
— Что мне теперь, стреляться?! — бросился в контратаку Дойл. — Да, я устал! Но на качели-карусели мы девчонку не поведем. Они в задании не обозначены.
— Дай мне час! — попросил Брэд. — Нельзя же ребенка сутками взаперти держать! Пусть забудет обо
