подействует на сына и поможет ему найти в себе силы бросить пьянство. Это моя последняя надежда и последнее желание.
И вот вчера, 18 июля, этот обряд состоялся (а крещен я был еще младенцем).
Но, дорогие мои друзья, на пороге смерти я клятвенно заверяю, что как был, так и остался убежденным атеистом и ни на одну секунду не склонился к вере в бога. Больше всего я боюсь, что после моей смерти станут говорить, что Никитин испугался божьей кары и стал верующим. Нет и нет, я принял причастие только ради сына. Я многим жертвовал для него при жизни и теперь сделал эту формальную уступку церкви, коли это так важно для неё и будущего моего сына.
Друзья, у меня уже совсем не осталось физических сил, но мозг еще работает. И, продолжая мыслить, я всё больше прихожу к убеждению, что у людей не было и нет лучшего мировоззрения, чем гуманизм, уважение к человеку как таковому, защита его права на жизнь и свободу. Поэтому ни атеисты не должны осуждать простых верующих, ни верующие — атеистов. И те, и другие должны совместно противостоять как религиозному, так и атеистическому фанатизму и поддерживать добрые отношения между собой для общей деятельности по устройству справедливой и счастливой жизни на нашей с вами Земле.
Всё, прощайте, люди добрые. Я любил вас.
Санкт-Петербург, 19 июля 2001 г.
(А — Константин)
Но на беду шеф-повару в закусочной появляется капризный клиент, явный потомок доисторических обезьян, который, принюхавшись к форшмаку, не хочет есть и задает вопросы, почему вместо растительного масла добавили машинное, почему вместо рыбы — куски поролона, почему, почему, почему. Тут уже и остальные посетители подняли головы на шум скандала. Большинство, как вы сами понимаете, ополчится на пришельца, не желая признавать, что они и их предки столько времени питались отравой. Что ж, и яд бывает сладок, особенно когда с детства к нему привык. Тем более, что позади них стоит шеф- повар и гневно потрясая руками, вопиет о трудовых мозолях во имя Великого Аппетита и здоровья желудков окормляющихся. Те, что в аромате тавота способны учуять запах тушеной осетрины, без труда увидят трудовые язвы и рубцы на розовых девичьих ладонях кормильца. А от группы таких едоков капризничающему будет туго, и избежать печного пекла на кухне будет нелегко. Правда, из оставшихся кое-кто явственно уже ощутил благоухание солидола от своей тарелки и бросился в соседнюю закусочную, где им подадут консоме из ковролина с соусом из керосина. И лишь небольшая толика навсегда оставит подобные заведения и присоединится к тем, кто не доверяет свой желудок жуликам из подобного общепита.
Интересен мир, построенный на вере. В нем даже бог наивный и доверчивый. Посадил дерево и говорит человеку: «Не ешь плодов — козлёночком стать не станешь, но подохнешь». Поверил, что ему поверили. На ту беду ребро у человека так зачесалось, что с досады не заметил он, как тот плод съел. Подохнуть не подох, но козлом, похоже, себя почувствовал и за дерево спрятался, боясь спроса. Видимо, верил, что Всевидящий его не увидит. И что спрашивает Всевидящий? «Ты где, человек?!!» Хвать, а дерево-то объели. Не знал Всезнающий, что первый же человек веру нарушит. Видать, Всемогущий настолько же Всезнающий, насколько и Всевидящий. Такая вот история. Все действующие лица в ней иногда верят, иногда нет, но никто ничего не знает. Чего бы стоило Создателю сперва разломить тот плод и показать в назидание человеку внутри червяка, прячущегося за семечки и красного от стыда за свою наготу. Человек обрел бы знание и не сотворил бы грех. А из зудящего ребра сделал бы копченую грудинку.
Взял я эту книгу чудес, что Тертуллианом прозвана нелепицей, открыл, прочитал. И посыпались из дурной головы проклятые вопросы. Слова в общем-то хорошие: почему, отчего, зачем. Но в ином обществе вместо них лучше что-нибудь матерное, простите, сказать — более к месту будет. Заповедано ведь: «не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Матф. 15:11). А вопрос-то вполне разумный — если то, что входит в уста, не оскверняет человека, иначе говоря, что бы ни съел — все одно не грех, то почему же тогда Адама за хороший аппетит из рая изгнали? Получается, что первородного греха не было вовсе? Задает этот вопрос сын божий опешившему пастырю и слышит неуместный романс о благодати, божьей славе и неисповедимости его путей. Но поскольку сын божий воспитан — мы помним — отвратительно, то окормляющий прерывает свой бред довольно разумной фразой: «Пошел бы ты отсюда, дружище».
А вот атеизм для чего придумали? С какой целью? По Леониду Каночкину,
С элементарной научной эрудицией у Леонида всегда было туго. Критикуя, к примеру, теорию эволюции, он, как и все ее критики, утверждает отсутствие переходных форм. И когда знатоки видового разнообразия живых существ приводят ему множество самых разнообразных примеров, он замолкает, поскольку сам не знает, что ответить, а у апологетов, которых он цитирует, выдавая их мысли за свои, об этом не сказано ни слова. Так и с концом света, в который атеисты конечно же верят, поскольку знают и предвидят. А приводить в качестве атеистической теории поэтические мечты Циолковского о переселении на другие планеты — это мракобесие чистой воды. Это не теория, это мечты. Но вот один интересный факт. В середине позапрошлого века в одном из номеров газеты «Московские ведомости» есть заметка о том, что мещанина Никифора Никитина должны сослать в ссылку в дальнее селение за крамольные речи о полете человека на Луну. И сослали куда бы вы думали? В Байконур! Теперь мы все — и атеисты, и христиане — вместе смеемся над дураками, вынесшими такой приговор, после того как человек уже потоптался в лунной пыли. Есть о чем задуматься.
Считаю нужным немного просветить Леонида в вопросе о том, научен ли атеизм. Дело в том, что есть просто атеизм — жизнь без бога. Ну например, не нашлось никого рядом вовремя почитать Апокалипсис. А есть атеизм научный — это системный подход к вопросу об отсутствии духов, базирующийся на научных знаниях, отвергающих чудеса. Атеист — человек, не верящий в бога, сторонник научного атеизма — человек, знающий, что бога быть не может. Атеизм существует давно. Как искорки вспыхнули прозрения в умозрительных заключениях мудрецов и угасли в более скромных умах учеников. Пусть иной чуткий еретик интуитивно чувствовал липкую ложь святого греховодника, мусолящего святое писание — на костер его вел собственный ревностный до дебилизма сын. И только наука постепенно стала тем безупречным способом передачи атеизма от поколения к поколению, который останется у человечества на веки вечные. Не знаю, как насчет сверхблагополучных стран, но в активно развивающихся странах массовый атеизм становится объективной реальностью. И в повышении религиозности в какой-либо стране я лично вижу индикатор не то что бы неблагополучия, а регресса общества, отсутствия его экономического и образовательного развития. Когда я был в Гонконге и особенно в Китае, для меня был очевидным бешеный интерес молодежи к наукам, образованию и применению знаний на деле. На корректный вопрос, а что, собственно, с религией, молодой китаец, сверкая на меня очками, ответил, что остались некоторые социальные традиции, но культа, как религиозного, так и культа личности, уже давно нет. Напомню: Китай
