изучать в школе свою, русскую культуру?
Ответ: Из-за проблемы в определении слов «своя» и «русская». Пушкин, Лермонтов, Ломоносов, Толстой, Куприн — это, допустим, понятно. А Монферран, Растрелли, Росси — это русская культура или итальянская? Питерские сфинксы — это русская культура или египетская? Не знаю, как с национальной принадлежностью, но точно знаю: моя культура. И француз Дюма — тоже моя культура. Тем более, он жил в Питере некоторое время. С другой стороны, философ Соловьев, граф Уваров и Иоанн Кронштадстский — это, наверное, формально русская культура, но точно не моя. И эти классические иконы XVIII–XIX в. с плоскими лицами трупного цвета тоже, формально русская культура, но не моя. Инициаторы преподавания т. н. «своей русской культуры» почему-то ориентируются не на бесспорных Пушкина и Ломоносова, а на Соловьева, и на классические иконы. И курс называется «основы православной культуры». Какая же она моя? Это их, инициаторов, культура, а мне она до лампочки. Пусть своих детей всему этому учат. Частным порядком.
Вопрос: ты постоянно применяешь к деятелям культуры, к творческой интеллигенции фразу Ленина: «интеллигенция — это не мозг нации, а ее г.». Ты считаешь, что все писатели, художники, поэты — г.? А как же Пушкин, Толстой…
Ответ: Ленина надо читать внимательно. «Г.» он назвал не Пушкина, не Толстого и не абы какую творческую интеллигенцию, а конкретно ту, которая себя считает мозгом нации. Не литерАторов, а литерБтеров, т. е. амбициозных недоумков, вроде тех, которые сидят в правлении союза писателей РФ и сочиняют резолюции о возрождении православной духовности. При советской власти они сочиняли аналогичные резолюции о развитии коммунистической духовности. Ну и кто они после этого? Правильно, г.
Вопрос: почему ты так ненавидишь Россию и патриотов России?
Ответ: как я могу ненавидеть Россию, если я здесь живу? Мне очень хочется, чтобы у нас была свободная, богатая, безопасная и экологически чистая страна. Ну, хотя бы, как у наших соседей — Финляндии и Норвегии. Так что я самый, что ни на есть, патриот России.
Но придурков, которые становятся под черно-желто-белые знамена позорной династии Романовых, называют себя «Патриотами» и «Русскими Людьми», и кричат про Великую Русскую Православную Империю, я действительно ненавижу. Их идеал: Россия, как Евразийский Православный Талибан. Какие, они, к чертям свинячим, патриоты?
Вопрос: тебе не кажется, что тебе было бы проще жить, если бы ты поверила в бога?
Ответ: Безусловно. А еще проще мне было бы жить, если бы я перешла с кофе на героин. Никаких проблем в жизни. Вечером тюкнул какого-нибудь раззяву по башке, вытащил бумажник, купил дозу, пустил по вене — и жизнь уже удалась. Но я, наверное, идеалистка, и поэтому уход в «высшую реальность» (вера, бог, героин и т. п.) не по мне.
Вопрос: если ты не веришь в загробную жизнь, то почему не живешь, как нормальный гедонист, для себя и близких, забив на остальных? Ведь по твоей вере, все равно в конце только дым из трубы крематория.
Ответ: я могла бы выдать стереотипно, что кроме дыма после меня останется еще и потомство. Но по-хорошему, дело в другом. Мне не безразлично, каким я оставлю этот мир. Мне это сегодня не безразлично. И делать что-то, чтобы будущее оказалось похоже на мой, так сказать, идеал — это для меня естественный мотив. Такой же естественный, как желание нырнуть в речку, а потом полежать на солнышке.
(А — Nail Lowe) Ваша проблема в том, что Вам требуется гордиться хоть чем-то. А человек, которому больше нечем гордиться, гордится своим происхождением. Расизм и национализм — это лишь частности. Более общая формулировка этого принципа предусматривает гордость человека своим неприродным происхождением.
Потребность в гордости по-детски наивна, просто до умиления… Это инфантилизм в самом основании самосознания. Иными словами, человек, осознавая свою ничтожность (в прямом смысле ничтожность, то есть неспособность произвести что-либо стоящее), чувствует явный дискомфорт, который стремится преодолеть, выстраивая себе иллюзию своего божественного происхождения. А поскольку оно не может быть доказано никакими фактическими данными, приходится ссылаться на то, что доказательства будут предъявлены после смерти. Для этого есть все необходимое, благо «с того света» еще никто не возвращался и не свидетельствовал.
Отсюда (из осознания собственной ничтожности и компенсации иллюзией высокого происхождения) прямо вытекает совершенно естественная для таких людей реакция — нервное и совершенно иррациональное отрицание эволюционной теории как монстра, покушающегося на святая святых, — божественное происхождение человека.
Так вот, в религиозном и научном подходе к происхождению есть принципиальная разница — верующие, лихорадочно убегая от своей ничтожности (которая на самом деле существует только у них в головах), говорят о том, что «сотворенность богом» — звучит гордо. Но атеист не говорит, что «естественное происхождение» звучит гордо. Это просто реалии, от которых, как ни оправдывайся, сколько богов себе ни придумывай, никуда не денешься. Если осознать, что человек — часть природы, ее производное и ее средство, все становится на свои места (кстати, люди, которым требуется чем-то гордиться, в естественном происхождении могли бы найти поводов для этого больше, чем где бы то ни было). Но верующим трудно это понять — слишком сильны комплексы, рождающие эти иллюзии.
8.2. А что, если бог существует?
А что, если он существует? Ведь, хотя наука опровергает наличие бога сейчас, то нет гарантии, что она не найдет его в будущем. А если найдет, то что тогда? Может, на всякий случай надо молиться и посещать церковь? Паскаль-то предупреждал (врезка 8.5)!
Паскаль в свое время предложил следующее: если бог есть, и ты веришь в него, то тебе будет хорошо, если не веришь — то будет плохо. Если же бога нет, то веришь или не веришь — одинаково не будет хорошо и не будет плохо. Тогда получается, что на всякий случай лучше верить, т. к. будет гарантировано «не плохо» (в противном случае будет гарантировано «не хорошо»).
Возражения очень просты. Если бог и существует, то какой именно? В частности, зачем посещать наркопритоны РПЦ, если богом окажется совсем не Саваоф, а, допустим, Ктулху. И покарает тех, кто посещал эти богопротивные заведения Сатаны. Удовлетворять всем требованиям всех богов невозможны. Хотя бы потому, что они противоречат друг другу. И что выполнять наказы миллионов богов одновременно невозможно. А если это бог, которого человечество еще не придумало? А если это вообще не Он, а Она?
Кроме того, Паскаль считает само собой разумеющимся утверждение, что бог добр. А если это не так? А что, если богом является Демон Гирина?
Но это не самое принципиальное возражение. Вообще, прислуживать якобы богу и выполнять его бессовестные указания лишь из-за того, что в противном случае он может тебя наказать, — это низко. Так прислуживали власовцы боговдохновленным фашистам, расправляясь с гражданским населением в Югославии.
Принимая, в частности, христианского бога, мы все-таки теряем. Например, достоинство, с которым надлежит расстаться, если ты стал рабом божьим. У рабов, как известно, человеческого достоинства нет, также как нет его у другой собственности — недвижимости, автомобиля, акций.
Настоящий атеист должен руководствоваться совестью, а не наказами бога. И ему должно быть без
