Раньше боялись нашего брата, рыбарей, а теперь ох и злые. Не ходите вы на болотину, пропадете.
Он оглядел сидящих по сторонам. Белорус хмыкнул. Илай вообще никак не отреагировал.
– Не передумали, значится… Стало быть, плот соседский заберете, боле он никому не надобен. Хороший плот, крепкий. Только справа у вас неподходяща, вот чего!
– Чего неподходяща? – удивился Белорус.
– Справа, снаряжения ваша. На болоте така вот годнее, – парень постучал себя в грудь, куртка на нем зашуршала, будто накрахмаленная рубаха.
– И что же это? Из чего?
– Мешковина, чензиром пропитана, – охотно пояснил парень. Он, похоже, страшно гордился тем, что у него «справа» не хуже, чем у старших. – Чензир дорогущий, ух! Но батя сладил мне справу, настоящу, годну.
Он снова постучал себя в грудь, быстро улыбнулся, сверкнув глазами, и серьезно сказал:
– А только лучше не ходите на болотину, ну ее. Живы будете, возвертайтесь. Опасно нынче. И стреляли недавно, опять же. Батя говорит: десять стволов палили, не меньше. Возвертайтесь домой, дядьки.
– Жми, Музыкант, – скомандовал Разин.
Сендер взревел мотором, грязь полетела из-под колес. Ехали вдоль береговой линии, а парень стоял за спиной у Альбиноса, изредка указывая на ориентиры в болоте, чтобы с пути не сбиться.
Солнце подбиралось к зениту, было жарко, вонь усиливалась. Днем грязь подсыхала, образуя корочку, колеса сендера взламывали ее, в трещины выплескивалась жижа, брызгала во все стороны, исходила па́ром.
Вскоре добрались до соседнего поселка, который мало чем отличался от предыдущего. Двери домов стояли распахнутыми настежь, клочья тумана вплывали в них, решетки на окнах были выломаны. Сендер остановился в тени у ближайшего дома, Белорус спрыгнул в лужу и пошлепал в полумрак под помостом. По свисающему из распахнутого люка канату Тим залез внутрь, остальные следили за ним.
Вскоре Белорус вышел из дома и крикнул:
– Туран, поднимись, помоги! И сендер вокруг пусть объедет!
Туран пролез в люк. В просторном бревенчатом сарае было тихо, сыро и пусто. Дощатые перегородки, когда-то разделявшие его на комнаты, оказались разбиты и обрушены, от мебели остались только обломки. Да и мебель-то была убогая, похоже, раньше под стеной стояли нары в два ряда, грубо сколоченные столы и стулья. Крушили их основательно и явно с какой-то целью – ни одной целой доски не осталось, ни единой скамьи. Остатки нар валялись вперемежку с клочьями отсыревшего тряпья. Тюфяки изодраны и выпотрошены, повсюду на полу солома, все почернело от сырости и уже успело заплесневеть, покрыться лишайником. В этакой сырости дома без присмотра простоят недолго – прогниют и развалятся.
На стенах были потеки грязи, особенно много у дверей и окон, в пластах засохшей болотной жижи отпечатались следы широких лап.
Туран разгреб ногой кучу мусора и отступил, скривившись. В грязи возились личинки, жужжали насекомые – теперь это место принадлежало им.
– Знатно погромили, – заметил Тим, заглядывая в комнату.
– Чтобы другие рыбари испугались. Они же сюда приходили, – Туран повернулся к приятелю. – Потому болотные крушили все подряд. Зачем звал?
– Там помост, с другой стороны дома. Его бы к берегу спустить, паром подтянуть, тогда на него сендер загнать сможем.
Они вышли из дома на широкий помост из жести. Белорус ткнул пальцем в плавучую платформу на понтонах с приземистым ограждением по трем сторонам. От нее к берегу тянулся канат. К платформе была привязана небольшая плоскодонка.
– Тут вдвоем надо, – он топнул каблуком по помосту. – Скобы достать, чтоб лист в наклон встал.
Туран прошел на другой край помоста, присев, взялся за ржавую скобу в петлях и спросил:
– Готов?
– Давай!
Они выдернули скобы одновременно. Толстый лист с дребезгом упал, жирные брызги грязи полетели во все стороны.
Зарокотал двигатель, и к дому подъехал сендер. Из него выбрался Разин; Илай и юный обитатель болот остались на заднем сиденье. Альбинос привстал, вопросительно глядя на Турана.
– Давай на пониженной! – крикнул тот. – Самый малый вперед.
И повернулся к Белорусу. На шее рыжего вздулись вены, рубец на скуле и шесть пупырышков по сторонам от него – следы грубых швов – набухли, по лицу струится пот. Тим выбирал канат, которым к дому была привязана плавучая платформа.
– Подожди! – Туран, перепрыгнул через проем, схватился за канат. – Навались!
– И… раз! – подхватил Белорус.
Платформа быстро пошла к дому. Когда понтоны скрежетнули о край помоста, напарники бросили канат.
– А где пацан? – спросил Белорус.
– Здесь он, – сказал Разин, который хмуро глядел на паром с помоста, стоя в двух шагах от Турана.
– Что в поселке? – спросил тот.
– Все так же. Дома в запустении, внутри все переломано, сыро и воняет.
– Ага…
Парень обошел Разина, перепрыгнул на плавучую платформу. Походил вдоль края, остановился и заявил:
– Гоните монету, дядьки.
– Ха, какой скорый, – Белорус опустился на одно колено, укоротив канат, привязал к поручню на углу помоста, затем перебрался на платформу. – Сначала расскажи, как на остров попасть, потом расчет.
– Э… уговор был монету за плот. За остров еще денёг надо! – Парень щерился редкими зубами.
– Сколько? – Разин шагнул с помоста на платформу, и та едва заметно закачалась.
– А и еще монетку.
– Ну что вы там? Загонять сендер? – долетел снизу голос Альбиноса.
– Подожди! – Туран обернулся.
Туман у берега полностью рассеялся, но над болотом висело марево, солнце добралось до зенита и жарило нещадно.
– Хорошо, – согласился наконец Разин. – Еще монету. Пойдешь с нами.
Тут пацан перестал щуриться и улыбаться.
– Не бойся, – добавил Туран.
Он поставил себя на место подростка. Соваться в логово тех, кто хозяйничает на болоте, да с незнакомыми людьми… тут сто раз подумать надо.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Чиж, – паренек снова заулыбался.
– Я Туран, этот рыжий рядом с тобой – Тим, а командиром у нас Разин.
– Уже догадался, – Чиж шагнул к Белорусу. – Не шевелись.
По-прежнему улыбаясь, он отвел руку назад. Брови на лице Белоруса поползли вверх, и тут ладонь Чижа хлопнула его со всего маху по шее.
– Ай! – вскрикнул Белорус.
– Теперь шевелись, – разрешил обитатель болот, показывая ему черное извивающееся тельце, зажатое между большим и указательным пальцем. – Сколопендра. Ядовитая…
– Ух, ё! – воскликнул Тим, ощупывая шею. – И много их тут?
– Да, – Чиж бросил насекомое в жижу и повернулся к Разину. – Деньги вперед.
– На. – Разин сунул две монеты в грязную ладонь Чижа и обернулся: – Музыкант, загоняй машину. Белорус, помоги ему, чтоб не промазал.
Туран понял, что ему наблюдать за болотным жителем, чтобы не сбежал ненароком с деньгами.
– До темноты на остров попадем?
Чиж покачал головой и произнес, копируя отца:
– Ни. Тока к полуночи.
Внизу рокотал мотор, на помосте суетился Белорус, покрикивая:
– Туда, туда рули! На меня, теперь поверни, левей! Левей, говорю!
Альбинос вспотел от напряжения, сендер проходил по наклонному листу впритирку, колеса шли по краям, немного выступая за них. Железо скрипело и прогибалось под тяжестью машины.
– Как паромом управлять? – спросил Туран парня, наблюдая за Разиным, который откинул люк в настиле. Судя по всему, в скрытой под настилом нише было силовое отделение.
– Там раньше мотор стоял. Болотные сломали. Мы с батей лебедку и гарпун сняли, чудов бить.
– И как теперь по болоту идти? – Разин захлопнул крышку и пояснил Турану: – Движок на месте, но шкивы треснуты, ремня нет… А под днищем лопасти винта виднеются, но толку с него?
Туран кивнул и уставился на Чижа.
– На шестах пойдем. Вы пошукайте под домами, тама всегда их крепили, в полках особых.
Альбинос забрался наконец на помост, газанул и, с ходу переехав на паром, затормозил.
Платформа закачалась, заскрипел и натянулся канат.
– Спокойно, – сказал Белорус, больше обращаясь к Разину, который дернулся к поручню на углу помоста. – Я канат хорошо привязал.
– Тогда иди в левый дом, под основанием шесты в полках должны быть. Илай, тебе в правый дом.
Старый мутант перехватил копье из арматуры и спрыгнул в жижу.
– Крепите веревками сендер, желательно по центру, – велел Разин. – Груз распределите хорошо. Туран, пулемет проверь. Музыкант, ходовую и мотор осмотри на всякий случай. Чтобы все было наготове. А я за шестами, в доме гляну.
Глава 9 Топкая дорога
Подталкиваемая шестами плавучая платформа приближалась к стене серого марева. Вдалеке шипело и булькало, похоже, там выходил на поверхность какой-то газ.
– Слышишь? – спросил Туран, стоявший за пулеметом.
Альбинос кивнул, не оборачиваясь. Он сидел в сендере, готовый в любой момент завести двигатель и рвануть с платформы в случае опасности. Остальные, вооружившись шестами, вели паром в топь. Зачем так Разин распорядился, оставив его и Турана в машине, Альб не понял, но спорить не стал. Хотя, с Тураном как раз все понятно – огнем прикроет, если нападет кто, но куда здесь на сендере ехать? Кругом же вода, под ней трясина…
Справа, нагнувшись над ограждением, пыхтел Белорус, слева – Илай. Разин стоял на корме, рядом с ним Чиж. У паренька лучше всех получалось орудовать шестом. Еще бы, он местный, для него это привычное дело.
Шесты мягко входили в бурую вязкую массу, толкая платформу вперед. В самом
