решил он, выставив ствол автомата в коридор, чем торчать посреди прохода у всех на виду.
Тим взял Разина за подбородок, тряхнул.
– Ну, дружище, скажи что-нибудь старине Белорусу. – Он стянул с плеча автомат, положил на колени. – А лучше поведай, о чем этот хмырь за дверью толковал, чего это он доминантов поминал?
Разин приоткрыл глаза. Взгляд у него был осоловелый, лицо осунулось.
– Ну и рожа у тебя, Разин! – Белорус покачал головой и хлопнул его по груди. – Ну что, оклемался?
– Да… руку мне левую подними, – прохрипел Егор.
Туран краем глаза наблюдал за ними. Похоже, Разин собрался идти до конца и выбить дверь с помощью этого удивительного оружия доминантов, закрепленного на предплечье.
– Руку? Легко, – с готовностью произнес Белорус. – Эй, хмырь за дверью, ты меня слышишь? Щас ты исчезнешь. Навсегда!
– Стойте! – донеслось из соседней комнаты. – Я открою.
– Разин, ты слышал? – Белорус подмигнул Турану. – Он откроет.
– Зажги свет и отзови людей, Губерт! – хрипло прокричал Егор.
Слова дались ему тяжело. Посиневшие губы вздрагивали, дергался глаз. Спустя мгновение включилось нормальное освещение, все зажмурились. Туран уставился в коридор, прикрываясь рукой от яркого света ламп. Вдалеке за поворотом заговорил динамик, лишенный эмоций голос приказал охране оставаться на месте.
– Пусть выйдут в коридор и сложат оружие! – потребовал Разин.
– Хорошо! – прозвучало почти одновременно за дверью и в конце коридора.
Из-за поворота стали выходить люди в черных комбинезонах и складывать оружие на пол.
– Семеро, – сказал Туран, беря охранников на прицел.
На одном был серебристый бронежилет, на предплечьях и ногах от щиколоток до колен блестел металл. Хорошие доспехи… Туран повел стволом, целя охраннику чуть ниже пояса, в незащищенное место.
– Теперь открывай! – громко сказал Разин.
Белорус отполз к стене напротив и поднял автомат.
– Ну!
– Погоди, погоди, Егор, – донеслось из-за двери, – дай мне несколько минут, не стреляй сразу. Смотри, охрана сложила оружие, я включил свет, всё как ты хотел. Можешь расценивать это как жест доброй воли. Я открою дверь, но ты не стреляешь сразу, слышишь? Так что, я открываю?
Охранники в конце коридора начали тихо переговариваться. Турану это не понравилось.
– Пусть его люди заткнутся, – бросил он через плечо.
– Эй ты… Как там тебя, Губерт? – Белорус привстал, выглядывая в коридор. – Прикажи, чтоб охрана вела себя смирно!
– Да-да, конечно, – долетело из комнаты за дверью.
Последовал приказ из динамика, охранники замолчали.
– Вот, – заговорил Губерт, – видишь, Егор, я все делаю, как говорят твои помощники. Слышишь? Если обещаешь не стрелять сразу, я открою дверь. Главное, чтобы ты не стрелял немедленно! Егор, ты меня слушаешь? Тебе ведь нечего бояться. У тебя доминантское оружие, а я буду стоять напротив входа и держать руки так, чтобы ты их видел.
Разин покачал головой:
– Дверь я и сам смогу открыть, Губерт, мне плевать на твою добрую волю. Чего ты хочешь?
– Рассуди спокойно. Я знаю, что ты меня ненавидишь, но давай трезво посмотрим на ситуацию. Ну, убьешь меня – и что дальше? Ты не выйдешь с базы, не сумеешь…
– Сюда дошли, – перебил Белорус, – и обратно дойдем.
– Не сможете, – возразил Губерт. – Зачем всем умирать? Может, лучше остаться в живых?
– Скажи это Юне Гало, – бросил Разин.
– Егор… – За дверью разочарованно вздохнули. – Ну кто же вас просил извлекать капсулу? Я продумал все, я пришел в этот мир, как спаситель из прошлого. Мне были нужны помощники, и я пометил всех, кто может оказаться полезен… Ты лучше послушай, сейчас удобное время, чтобы возродить цивилизацию, снова объединиться… ты думаешь: Губерт жестокий, Губерт враг? Но зачем я это делаю? Зачем я здесь? Почему я стравил кланы и банды? Я дам миру шанс, объединив Пустошь, восстановлю всё, что уничтожила Погибель!
– Ну и чё? – Белорус усмехнулся. – Будешь нашим королем?
– Я был вынужден ослабить центры силы этого больного, одичавшего человечества, чтобы сплотить его снова, – продолжал Губерт, игнорируя Тима, – но вокруг одного- единственного центра. Здорового, не отравленного последствиями Погибели. Меха-Корп, Омега, Улей небоходов, Орден Чистоты, топливные короли и прочие кланы… они все противились бы объединению, но сейчас они слабы и не смогут помешать. Я почти закончил, представь себе! Я бы начал с Киева, уже через неделю-другую город стал бы центром новой, возрожденной цивилизации… И ты, Егор, можешь присоединиться ко мне, как другие, кого я отправил в этот мир. Ты мне нужен, подумай об этом! Ты нужен мне, я нужен этому миру…
– Складно лопочет, – Белорус хмыкнул. – Куда мне до него…
Туран внимательно глядел в коридор. Ему показалось, что охранник в бронежилете слегка сместился вперед.
– У меня все готово, чтобы начать, слышишь, Разин? Это было непросто. Громадный труд, поверь. Мне очень не хватало хорошего солдата, вроде тебя. Приходилось поручать силовые акции дилетантам…
– Прекращай эту агитацию, Губерт, – отрезал Разин.
– Да-да, я знаю, ты можешь уничтожить дверь. У тебя ведь оружие доминантов. Хорошая вещь, хотя обычному человеку с такой не совладать. Но тебя отобрали для эксперимента… у тебя неординарные показатели, Разин. Динамика амплитуд биопотенциалов мозга, хотя и не соответствует доминантской, но приближается к их низшему показателю.
– А по-моему, – Белорус обвел всех взглядом, – он нам зубы заговаривает.
– Открывай! – приказал Егор.
– Хорошо, – снова заговорил Губерт, – мое последнее слово: ты не убиваешь меня здесь, а берешь в заложники, мы вместе поднимаемся в док, ты держишь меня на мушке. Пока все выглядит нормально?
– Нормально будет, когда я сверну тебе шею. Говори дальше, но скорей.
– Наверху, когда поднимемся в док, ты меня отпустишь, или убьешь, или останешься со мной… это тебе решать. Что скажешь, Разин? Честное слово, я бы хотел, чтоб ты принял мое предложение. Мы вместе могли бы…
– Ну все, – Разин отодвинулся от вентиляционной решетки, за которой виднелась наклонно уходящая вниз труба. Поднял руку с сингулятором и повторил: – Открывай!
– Не стреляешь сразу? Мы выходим вместе?
– Открывай или разношу дверь!
Щелкнули магнитные замки, дверь с жужжанием отъехала в сторону.
– Врет, – сказал Белорус. – Он там не один.
И первым шагнул в проем. Разин с трудом встал.
– Туран, жди у двери.
Он прошел, держась за стену, в соседнюю комнату. Обстановкой она отличалась от всех других помещений базы. Стены облицованы пластиковыми панелями, большой стол, заваленный бумагами, на краю стоит стеклянная колба с желтоватой жидкостью, над столом на стене рисунок в рамке – человек внутри шестерни. Посреди стола, придавив груду бумаг, громоздилось устройство в форме полусферы, от него тянулись жгуты проводов, скручивались петлями. Толстый кабель в черной изоляции уходил в пол. Справа вдоль стены выстроились железные кофры и стеллажи с инструментами, к одному было приставлено прямоугольное зеркало в человеческий рост. На стене слева висели мерцающие экраны, видимо, по ним Губерт и наблюдал за базой. Под экранами в комнату выдавалась широкая наклонная панель – пульт наподобие того, что был у вахтенного в доке.
Губерт, седой старик в темном плаще, стоял позади стола, поглаживая металлическую поверхность полусферы.
– Входите, смелее, – подбодрил он и улыбнулся. Он пытался выглядеть хладнокровным и спокойным, но Разин видел, что он то и дело косится на Белоруса, который навел на него автомат. – Ну что, мы можем поговорить спокойно?
– Что за штука у тебя на столе? – спросил Тим.
– О, это интересное устройство, – оживился старик. – Обладая этим прибором, я могу не бояться доминантов. Технически они превосходят нас, я имею в виду – человечество до Погибели, их аппаратура построена на ином принципе. Э, да что я говорю, ведь Разин таскает на себе их устройство! Так вот, этот прибор…
– Это излучатель, – перебил Разин.
Стоящий снаружи у дверей комнаты Туран быстро оглянулся на охранников в глубине коридора и снова стал смотреть внутрь.
– Вот именно, Егор. Странно то, что я пытался собрать излучатель то на одной базе, то на другой, но стоило закончить сборку, как база подвергалась атаке. Один прибор попал к небоходам, и они окрестили его Хозяином Неба. Другой мои люди собрали в монастыре под Минском, и монастырь был разрушен. Тогда излучатель привезли сюда – и появляешься ты. Ты, с доминантским оружием. Тебе не кажется это странным?
– Мне кажется странным, что ты до сих пор жив. Подойди ко мне, медленно.
– Да, конечно. Мы же договорились – вместе поднимаемся в док.
Губерт ногой отодвинул кресло, стоявшее позади него, и повернулся.
– Эй, Разин, спроси его про вещи из нашего грузовика, – напомнил Белорус. – Пусть нож мой вернет.
Разин потер слезящиеся глаза. В этот момент Губерт шаркнул ногой. Клацнул выключатель. Егор хотел поднять руку с сингулятором, но не смог, комната стремительно погрузилась в темноту, пропали свет, звуки, само ощущение реальности исчезло… Он плыл во мраке – в пустоте без верха и низа, без направлений, без силы тяжести и без времени. Потом его сильно ударили по затылку, и Разин упал, так и не поняв, что доктор Губерт включил свой излучатель. Сознание померкло.
Губерт поспешил к пульту, на ходу крикнув:
– Ромулюс, пора!
Громыхнул автомат Белоруса, зазвенело разбитое стекло. Охранник в серебристом бронежилете, в которого из автомата целился Туран, опустился на одно колено, в
