— Я уже боялся, что не смогу поджечь, — подхватил повествование Геро. — В драккаре было на дюйм воды, и дерево намокло от дождя. Нам повезло, что викинги починили парус. Мы пропитали его маслом, сложили весь хворост вокруг мачты и вылили на него нашу смесь. И даже тогда прошла целая вечность, пока не занялся огонь. Когда хворост разгорелся, пламя поднялось до середины мачты. Викинги оставили свои весла на корабле. Мы собрали их, а также все остальное, что может гореть, и побросали в костер.
Радульф продолжил:
— Когда викинги увидели огонь, тот, что был на берегу, столкнул на воду лодку, двое остальных пошли назад, чтобы присоединиться к нему. Геро кричал, что пора уходить, но рея с парусом повалилась на палубу, и меня от нашей шлюпки отгородила огненная стена. К тому моменту трое викингов почти подошли к кораблю. Капитан, вы знаете, я не умею плавать, а то, конечно, прыгнул бы за борт. Я вдохнул поглубже, зажмурился и побежал сквозь огонь. И полетел через банку. Думал, это конец.
— Он дымился, когда вынырнул из огня, — сказал Геро.
— Мы прыгнули в шлюпку и принялись грести что было сил. Викинги не стали нас преследовать. Им было не до того, они пытались спасти свой корабль.
— Им это удалось?
— Последнее, что я видел, это огромный пылающий факел.
— Значит, драккар уничтожен.
— В сущности, да, — согласился Радульф. — Сгорела мачта, сгорел парус, сгорели весла. Ванты тоже. Киль, скорее всего, только слегка обожгло. Но обшивка выше ватерлинии выгорела, наверное, до углей.
— Мы не стали дожидаться конца, — сказал Ричард. — Мы понимали, что основная масса викингов вскоре вернется и что они могут броситься в погоню в корабельной шлюпке. Мысль о том, что они сделают с нами, если поймают, придавала сил, когда, казалось, они совсем уже закончились.
Он засмеялся.
— И вот мы перед вами.
Валлон оглядел их удивленно.
— И вот вы передо мной.
Скорбное завывание поднялось над лагерем. Гаррик привел «Буревестник» обратно, и беженцы высадились на берег, жаждая узнать новости. Валлон прошел сквозь толпу в середину лагеря.
Кэйтлин, упав на колени перед телом брата, раскачивалась взад-вперед. Служанки и подручные Хельги стояли у нее за спиной. Дрого нахмурился и сделал Валлону знак рукой отойти. Но он задержался. Кэйтлин подняла обезумевшее от горя лицо и заметила его присутствие. Она прекратила горестные причитания, глухо пробормотала что-то и, схватив меч, лежавший на теле Хельги, ринулась к Валлону. Дрого и служанки бросились за ней, но она подскочила к франку раньше, чем они успели остановить ее, и занесла меч обеими руками. Он быстрым движением схватил ее за запястья. Она пыталась вырваться, а потом обмякла и уронила меч. Из глаз хлынули слезы. Кэйтлин повалилась на него, и Валлон подхватил ее, чтобы она не упала. Уже долгие годы он не обнимал женщину и испытал необыкновенное чувство, прижимая к груди принцессу, которая собиралась его убить.
— Ты обещал вернуть мне его целым, — промолвила она сквозь всхлипы.
— Мне очень жаль. Пусть тебя утешит то, что твой брат погиб смертью героя, сокрушая врага без страха за свою собственную жизнь.
Она ударила его ладонями в грудь.
— Ты виноват в смерти Хельги!
Глядя ей через плечо, Валлон увидел быстро подошедшего Дрого.
— Какую ложь ты уже успел разнести?
— Никакой лжи. Ты с самого начала знал, что атака бессмысленна.
Он вырвал Кэйтлин из его рук.
— Отойди от нее.
Служанки взяли принцессу под руки и увели ее в сторону. Валлон стоял лицом к лицу с Дрого.
— Мне нужно было бы догадаться, что ты извратишь события в свою пользу. Ладно. Вот тебе еще один факт для перевирания: драккар сгорел дотла и еще два викинга отправились к праотцам.
На заросших щетиной щеках Дрого заходили желваки. Он нехотя кивнул.
— Можешь не поздравлять меня, — сказал Валлон. — Похвалу заслужил твой брат.
Он резко развернулся.
— Валлон.
Франк махнул испачканной кровью рукой.
— Хватит.
Дрого догнал его.
— Мы стали близки с Хельги. Вчера, прежде чем отправиться в засаду, он просил меня охранять Кэйтлин, если его убьют. Я ответил ему, что почту за честь. Я поклялся защищать ее даже ценой собственной жизни.
Валлон не сбавил шага.
— Очень достойно, и я не сомневаюсь, что ты выполнишь обещание. Но какое это имеет отношение ко мне?
Дрого напрягся от переполнявших его эмоций, которые он был не в силах выразить.
— Просто держись от нее подальше. И больше ничего.
Франк ушел на безлюдный участок берега, где и осознал значение слов Дрого. Хельги, вероятно, представил ему происшедшее на озере так, будто он, Валлон, страстно домогался его сестры. Дрого думал, что он ему соперник в борьбе за ее сердце. Глупость нормандца разозлила франка. Повернувшись, он метнул на него сердитый взгляд.
В это время к нему подошел Гаррик с миской и куском хлеба в руках.
— Вы сегодня еще ничего не ели, сэр.
Валлон молча поглощал пищу, глядя на реку.
— Что мы теперь будем делать?
— Разобьем лагерь на противоположном берегу. Нам понадобится несколько дней, чтобы привести «Буревестник» в порядок. Вэланд тем временем раздобудет корм для кречетов. А потом… — Он запнулся, чуть не сказав: «Мы отправимся домой».
Он улыбнулся Гаррику.
— Потом мы продолжим наше путешествие. Ты пойдешь с нами в Константинополь?
— Что я там буду делать, сэр?
— Все, что захочешь. Это величайший город на земле.
— Большие города мне не очень по душе. Однажды я был в Линкольне. Весь этот народ, столпившийся в одном месте, у меня просто голова идет кругом. — Гаррик стеснительно взглянул на франка. — Я мечтаю купить надел в десять акров в тех краях, где я вырос. Прожить жизнь и быть похороненным в земле, из которой я вышел, где лежат мои предки, где упокоились мои дети. Я знаю, это всего лишь мечта. — Он засмеялся. — То-то Дэгмунд обрадуется моему возвращению. Он не даст мне жизни, доложу я вам.
Валлон взял его за руку.
— У тебя будут твои десять акров. Если я, кроме этого, ничего не добьюсь в конце своих приключений, то и этим одним буду доволен.
Гаррик встретился взглядом с Валлоном, затем отвел глаза, лицо его помрачнело.
— Я никак не могу отделаться от мысли о тех женщинах и о том, что викинги с ними делают. Мать и дочь, совсем еще девочка. Неужели мы не можем их спасти, сэр? Я готов взяться за оружие, если вы сочтете это необходимым.
Валлон покачал головой.
— Я не могу больше заставлять своих подчиненных жертвовать собой. Дело идет к зиме, а у нас впереди еще долгий путь. Нам нужно поторапливаться.
Он поднялся. Гаррик продолжал сидеть с выражением тихой грусти на лице. Валлон коснулся его плеча.
