мылом ( «совершенно очистил руки мои» , точнее «омыл руки с мылом»; ср. Иер II: 22), Бог признает его настолько нечистым, что к нему почувствуют отвращение одежды.
32. Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд!
33. Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас
32–33. Подобный, не подлежащий возражению со стороны Иова приговор - результат того, что он и Господь - две неравные судящиеся стороны. Бог - премудрое и неограниченное по силе существо; он - слабый, ничтожный смертный, не имеющий возможности что-либо ответить ни на одно из тысячи божественных слов ( ст. 3 ), тем более освободиться от подчинения воле Господа ( ст. 4 ). Конец такому соотношению мог бы положить посредник, третье незаинтересованное лицо, представитель правды, имеющий власть ограничить неправосудие Божие. Но его нет; нет и возможности выйти из роли виновного; нежелательно и продолжение жизни.
34. Да отстранит Он от меня жезл Свой, и страх Его да не ужасает меня, -
35. и тогда я буду говорить и не убоюсь Его, ибо я не таков сам в себе.
34–35. Посредника между Богом и Иовом нет; впрочем равный суд, обеспечивающий ему возможность доказать свою невинность, может состояться и под тем условием, если Господь на время прекратит страдания, - перестанет быть его врагом (ср. XXIII: 3–7 ). Со своей же стороны Иов в состоянии доказать невинность, так как он «не таков сам в себе» , - его совесть не делает таких упреков, которые ставили бы его в безответное положение пред Богом.
Глава X
Продолжение ответной речи Иова на речь Вилдада. 1–12. Попытки Иова объяснить причину своих страданий и их неудовлетворительность. 13–19. Возникающие на этой почве новые недоумения. 20– 22. Просьба о помиловании.
1. Опротивела душе моей жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей.
2. Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься?
1–2. Иов не чувствует желания продолжать жизнь ( IX: 21 и д.); она ему противна, вызывает одни лишь жалобы. Рассеять, уничтожить подобное настроение и тем возбудить желание жизни мог бы Господь своим ответом, за что страдает и наказывается Иов (ср. III: 20–23 ). Но он выступает только в роли карателя, не объясняет его вины.
3. Xорошо ли для Тебя, что Tы угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих, а на совет нечестивых посылаешь свет?
4. Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек?
5. Разве дни Твои, как дни человека, или лета Твои, как дни мужа,
6. что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне,
7. хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей?
3–7. Тщетны и личные усилия Иова постичь причину постигших его бедствий и тем облегчить свою скорбь. Вины за собою он не знает, а делаемые им предположения в целях выяснить, за что его карает Господь, не могут быть признаны удовлетворительными, так как не совместимы с представлением о Боге. Недопустимо, во-первых, чтобы Господь наказывал создание Своих рук (Быт II: 7; Пс СXXXVIII: 15) потому, что это доставляет Ему удовольствие (ст. 3). Такое предположение противоречит божественной любви, которой человек обязан своим существованием. Во-вторых, невозможно думать, что наказание - результат ошибки, незнания (ст. 4). Она свойственна ограниченному по уму человеку, судящему по внешности, но не всеведущему Богу, знающему сердце людей (1 Цар XVI: 17; Сир XXIV: 27–28). Нельзя, наконец, предположить, что жизнь Господа так же кратка, как и жизнь человека, и потому Он, боясь упустить время для наказания, не дает греху Иова обнаружиться, а нарочно изыскивает его вину и безвинного раньше времени и без всякой необходимости подвергает каре (ст. 5–7).
8. Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом, - и Ты губишь меня?
9. Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?
10. Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня,
11. кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня,
12. жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой?
8–12. Все приведенные предположения не имеют и не могут иметь места. Но в таком случае возникает новое недоумение. Как первый, созданный из глины человек, так точно и Иов - создание Божие, прямое дело рук Господа. По воле Божией из человеческого семени ( «молоко» ) зародился в утробе матери его организм, силою Божьею созданы различные члены один за другим ( «Твои руки … образовали всего меня кругом» - ст. 8), и ею же он превращен затем в полного человека ( «кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня» , ст. 11; ср. Пс СXXXVIII: 13), над которым в течение всей остальной жизни непрестанно бодрствовал божественный промысл (ст. 12). И если теперь Божественный Xудожник уничтожает свое создание (ст. 8), мало того, предмет попечения и забот, то Он совершает непонятный, непостижимый акт самоуничтожения.
13. Но и то скрывал Ты в сердце Своем, - знаю, что это было у Тебя, -
14. что если я согрешу, Ты заметишь и не оставишь греха моего без наказания.
13–14. Проявив в акте создания свою любовь к Иову, Бог одновременно с этим предопределил, постановил, как правило, не прощать ему даже самого малого греха (евр. «хата» в отличие от грехов великих, совершаемых «дерзновенною рукой» Чис XV: 30). Как же примирить эти два взаимно исключающие друг друга начала: любовь и отсутствие всепрощения?
15. Если я виновен, горе мне! если и прав, то не осмелюсь поднять головы моей. Я пресыщен унижением; взгляни на бедствие мое:
16. оно увеличивается. Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным
