К коммунистической жизни готовится наша столица…Я задумался — и мечтой уходил постепеннопо лестнице лет, по пятилетним ступеням.Я вижу —пришла к коммунизму передовая колонна,уже в коммунизме идут знаменосцы, над ними — знамена…Серп и молот в колосьях — герб мира — проносят колонны.Советский Союз — впереди, вослед — миллионы.В цехах и на поле работа кипит, не смолкая,высокою целью труда людей увлекая.Шумят над страной дубравы полезащиты,от боли защиту нашли, но больше — ищи ты!Радиорупор вещает об атомных бомбах,фашисты их за океаном копят в катакомбах,оружьем гремят, готовя грядущие войны.Соседи мои на скамейке смеются, спокойны.«Пора на вокзал нам, Тамара». — «Алеша, Москва-то!Двадцать девятое скоро! Октябрь! Знаменитая дата!»— «А вот посмотри-ка — тетради о юности дальней!..»— «Что такое?»— «Записки тех лет,мой дневник госпитальный…»В руках у нее негромко раскрылась тетрадка,лицо заслонила веселая светлая прядка.А радиорупор: «Эскадры… Дивизии… Атом…»Шли девушки мимо —новым, широким Арбатом.Я думал о юности, о войне, о разлуке,мне виделись верные губы и милые руки,прощанье мерещилось мне и печальные дети,потом — возвращение к юности, к вам на победном рассвете.Радиорупор…Но где же влюбленная пара?Я ищу их глазами, выискиваю вдоль бульвара.Зачем они мне? Но я сожалею тревожно.«Вот, — думаю я,— как странно задуматься можно!»Я поднимаюсь и замечаю вот этитетради, его дневники, в пожелтевшей газете.Беру их, бегу, влюбленных догнать бы: «Забыли!..»Ни адреса нет, ни фамилии…Это не вы ли?Это не вы написали всё это, ответьте?Как найду? По какой я узнаю примете?Это вы, или я, или тот вон высокий прохожий,на меня, и на вас, и на многих и многих похожий?Это кто написал? Не знаю я.В ясном порядкеэти записки сложились, тетрадка к тетрадке.
