— Ну, как тебе моя песня? — спросил Субастик, спрыгивая со стола.
— Песня как песня, — ответил господин Пепперминт, сдерживая улыбку. — А все-таки мне не нравится, что ты так плохо говоришь о совершенно незнакомых тебе людях, потому что…
— Я говорю не о людях, а об этой носатой дамочке, — встрял Субастик.
— Прекрати оскорблять мою даму! — рассердился не на шутку господин Пепперминт.
— Да ты что, влюбился?! — ахнул Субастик.
— А если бы и влюбился? Что в этом такого? — спросил господин Пепперминт, слегка покраснев.
— Все понятно. Втрескался, — сухо сказал Субастик. — Хорошо, что ты у нас такой тютя и не побежишь объясняться ей в любви. Так что она об этом никогда и не узнает. А еще хорошо, что у нас кончились веснушки. Иначе ты бы уже давно пожелал, чтобы она влюбилась в тебя. Еще, чего доброго, взял бы и женился на ней… Ужас…
— А что в этом такого ужасного? — удивился господин Пепперминт.
— Нет, ну ты сам подумай! — разошелся Субастик. — Куда нам ее класть? Нам и поросенка-то положить некуда…
— Погоди, какого поросенка? — не понял господин Пепперминт.
— Ты же сам говорил: «Возьмем поросенка»… — напомнил ему Субастик.
— Да это я совсем в другом смысле… — попытался объяснить господин Пепперминт. — И вообще. Если мы поженимся, мы переедем в трехкомнатную квартиру, и тогда у каждого…
— Ага… «Мы поженимся», «Мы переедем»… Я не собираюсь жениться, и переезжать никуда тоже не собираюсь! — решительно заявил Субастик.
— Да никто тебе и не предлагает жениться! — успокоил Субастика господин Пепперминт.
— А тебе, конечно, предлагают! — съехидничал Субастик. — Сто тетечек гоняются за папой Пепперминтом по лестницам, и все только и мечтают о том, чтобы поселиться тут у нас. Будут сидеть в наших креслах и читать наши газеты. А ты будешь болтать с ними с утра до ночи и совсем забудешь о моем воспитании.
— Зачем мне сто тетечек? Мне одной хватит. Так что не беспокойся, — сказал господин Пепперминт.
— Ладно, я пошел спать, — прервал неприятный разговор Субастик, заметив, что господин Пепперминт как-то подозрительно задумался и мечтательно уставился в окно.
— Так рано? — удивился господин Пепперминт.
— В самый раз, — буркнул Субастик и перепрыгнул с кресла на кровать. — А то еще придется до утра выслушивать, какие у нее ножки, какие у нее ушки и как изящно она бросает в урну фантики от конфет. Нет уж, спасибо! — сказал он и сунул голову под подушку.
Господин Пепперминт ничего на это не сказал. Он сидел и блаженно улыбался.
— Слушай, а как хоть ее зовут, эту твою красавицу? — спросил Субастик, выглядывая из-под подушки.
— Не знаю, — признался господин Пепперминт.
— Наверное, какая-нибудь Жалюзина… Или Шампундина… — начал гадать Субастик.
— А мне все равно. Хоть Кремфуфина… Хоть Керосина… — отозвался господин Пепперминт. — Ей любое имя к лицу… Потому что она такая…
— Ну, опять за свое, — тяжело вздохнул Субастик, нырнул под подушку и натянул одеяло.
Через несколько минут из-под подушки донеслось мерное посапывание.
Глава третья
Срочно требуются веснушки!
Остаток недели прошел нервно.
В четверг господин Пепперминт вернулся с работы очень веселый. Напевая, он взлетел по лестнице в три прыжка, стремительно открыл входную дверь, оглушил госпожу Брюкман звонким приветствием и поспешил к себе в комнату.
— Представляешь, — начал он с порога, — сегодня я опять ее встретил! Она мне кивнула!
— Вот радость-то! — отозвался Субастик. — Я тебе тоже могу кивнуть. Пять раз. Смотри.
Но господина Пепперминта это почему-то не очень воодушевило, так что Субастик даже обиделся и за весь вечер не сочинил ни одной песни.
В пятницу господин Пепперминт явился домой совсем в другом настроении. Он с трудом одолел лестничный марш, останавливаясь на каждой ступеньке и тяжело вздыхая, долго ковырялся в замке, пока наконец не открыл дверь, а когда вошел, даже не поздоровался с госпожой Брюкман и сразу поплелся к себе.
— Здравствуй, Субастик! — еле слышно прошелестел он, плюхнувшись в кресло. — Сегодня мы не встретились. Я полдня ходил по лестнице туда-сюда, вверх-вниз, вниз-вверх, и ничего. Мой начальник, господин Тузенпуп, сказал, что запишет мне это как прогул и вычтет деньги из зарплаты… Неужели она уволилась?
— Вполне возможно, — с нескрываемой радостью ответил Субастик. — Уехала, наверное. В Америку… Или в Австралию… Далекооо-далекооо…
— Мне не до шуток! — прервал его господин Пепперминт и мрачно уставился в одну точку.
Весь вечер Субастик пытался отвлечь господина Пепперминта от грустных мыслей. Он устроил целое представление: громко пел, скакал, кувыркался, ходил на руках — в общем, куролесил до тех пор, пока в дверь не постучали.
— Войдите, — пискнул Субастик, который в этот момент исполнял танец с ластами.
На пороге возникла госпожа Брюкман.
— Послушайте, господин Фефер… то есть Пепперминт. Этот ребенок… Этот Субастик, или как там зовут этого безобразника… От него такой шум, что голова раскалывается и весь дом дрожит! И если бы не ваш любезный друг господин Понеделькус… такой порядочный человек… я бы уже давно отказала вам от квартиры… Убедительно прошу вас соблюдать тишину!
— Как удачно, что у нас есть такой верный друг! — воскликнул Субастик.
— Это еще надо разобраться, чей он друг, — с горькой усмешкой сказал господин Пепперминт. — В последнее время он ко мне и носа не кажет. Все сидит у вас в кухне, угощается яблочными пирогами и пьет
