— И чем же твой стих лучше моего? — поддел Субастика господин Пепперминт.
— У меня хотя бы все в рифму! — гордо ответил Субастик.
— В рифму-то в рифму, а смысл? По-твоему выходит, что я — пирог? — возмутился господин Пепперминт.
Субастик расхохотался, представив себе, как папа вылезает из печки — пухлый, румяный, ароматный.
— Чего ты хохочешь? Мечтаешь слопать меня?
— Нет, что ты! — успокоил его Субастик. — Просто я подумал, что если бы ты был сладким пирогом, то тебя, наверное, больше тянуло бы к плюшкам, чем к тетечкам с портфелями. Представляешь, приходишь ты домой и говоришь: «Ах, Субастик! Знаешь, я сегодня познакомился с такой плюшечкой! Она такая пышная, такая душистая! Так бы и съел ее!»
— Ну хватит! — прервал его господин Пепперминт. — Тем более, что моя знакомая… То есть не совсем знакомая… Не важно… Она скорее похожа на ватрушечку… Потому что у нее волосы такого цвета, как…
— Папа, я знаю, какого цвета у нее волосы, — поспешил напомнить Субастик. — Ты мне уже сто раз рассказывал.
— Не хочешь — как хочешь, — обиделся господин Пепперминт. — Раз тебе неинтересно, слова тебе больше не скажу. Не думал, что ты такой черствый.
— Папа, я же не пирог! — тут же отозвался Субастик.
— Ну конечно, пирог у нас я! — съехидничал господин Пепперминт.
— Ты и господин Понеделькус. Два пирога пара! — уточнил Субастик.
Господин Пепперминт ничего не ответил на это и уткнулся в газету.
Глава четвертая
Тайная инструкция
Всю прошлую неделю господин Понеделькус чуть ли не каждый день являлся с визитом к госпоже Брюкман. А теперь, когда господину Пепперминту так нужно было с ним поговорить, он вдруг пропал — ни слуху ни духу.
В конце концов господин Пепперминт не выдержал и пошел на разведку. Вечером он осторожно постучался к госпоже Брюкман.
— Да, входите, — отозвалась госпожа Брюкман.
— Извините за беспокойство, — вежливо сказал господин Пепперминт, заглядывая в комнату, — но я хотел бы у вас узнать, когда к вам придет господин Понеделькус?
Госпожа Брюкман, которая в этот момент сидела на диване и читала «Жизнь животных» Брэма, с нескрываемым удивлением посмотрела на господина Пепперминта.
— Странно, что он сам вам об этом не сказал. Завтра его точно не будет, послезавтра — тем более. У него кошка вот-вот должна родить. По нашим подсчетам, во всяком случае. А потом он записан к зубному врачу.
— Бедняга! Наверное, зуб мудрости разболелся? — сочувственно спросил господин Пепперминт.
— Какой зуб мудрости? У хомяков такого не бывает, — с важным видом изрекла госпожа Брюкман.
— Хм… Простите, я что-то не понял, — смутился господин Пепперминт. — У кого же все-таки болят зубы?
— Я же вам говорю, у Анди, хомяка, — объяснила госпожа Брюкман. — Стащил у Рекса косточку и попытался ее разгрызть. Вот и результат — сломал два передних зуба. Уж как Антон его ругал за такое хомячество. Все к себе тащит, сладу нет…
— Антон? — переспросил господин Пепперминт, удивившись такой фамильярности.
— Господин Понеделькус, — быстро поправилась госпожа Брюкман и покраснела. — Мы недавно перешли на «ты»…
— Тогда передайте, пожалуйста, Антону, — сказал господин Пепперминт, стараясь сгладить неловкость, — что мне очень нужно с ним поговорить.
— Обязательно передам! — пообещала госпожа Брюкман.
— Спасибо и спокойной ночи! — откланялся господин Пепперминт.
Вернувшись к себе, господин Пепперминт послонялся по комнате и отправился спать.
Субастику ничего не оставалось, как последовать его примеру.
Среди ночи Субастик вдруг проснулся. Он сел на постели и прислушался. Что-то было не так…
— Папа! — шепотом позвал он.
Тишина.
— Папа! — снова позвал Субастик.
Никакого ответа.
— Папа! — крикнул Субастик во весь голос.
Молчание.
Субастик спрыгнул с кровати и включил свет. Никого. Господин Пепперминт исчез.
Субастик выбежал в темный коридор. И тут он увидел тонкую полоску света, которая выбивалась из- под кухонной двери.
Субастик поспешил в кухню.
Там, за столом, сидел, подперев голову рукой, господин Пепперминт и мрачно смотрел в одну точку.
— Вот ты где! — закричал Субастик. — Что ты тут делаешь?
Но господин Пепперминт не успел и рта открыть, как на пороге возникла переполошенная госпожа Брюкман в домашнем халате.
— А-а-а, это вы, господин Пепперминт! — с явным облегчением сказала она. — А я проснулась, слышу — шум. Думаю, дай посмотрю, вдруг кто забрался!
Увидев госпожу Брюкман, Субастик не смог удержаться, чтобы не порадовать ее маленькой ночной серенадой:
