На это параллельный класс дружно отвечал: «Четвертому аааа будет трубаааа!»
Мартину было не по себе среди всей этой разгоряченной массы. Он терпеть не мог соревнований. Они напоминали ему о собственных многочисленных поражениях.
Тина теперь сидела со своими и весело кричала вместе со всеми: «Четвертому аааа будет трубаааа!»
— Пойду, пожалуй, — сказал Мартин. — Давно родителям не звонил. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи! — ответили мальчики, сидевшие за его столом, и тут же принялись горланить: — Четвертый беее плетется в хвостееее!
Мартин уже давно собирался позвонить родителям, но все как-то не получалось. К вечеру перед автоматом внизу всегда собиралась длинная очередь. Некоторые любители болтали до тех пор, пока все деньги не проговорят. А остальным приходилось стоять и ждать.
Сегодня желающих звонить не было. Только Мартин.
Он бросил монетку и набрал номер.
К телефону подошла мама. Она спросила, как у него дела.
— Неплохо, даже хорошо. Не беспокойся, — ответил Мартин.
Он рассказал ей, как катался с холма в группе господина Лейтпрехта, и сообщил, что еда в столовой вполне сносная. На этом деньги кончились, Мартин пожелал маме спокойной ночи, передал папе привет и повесил трубку.
Он поднялся к себе. Даже в комнате было слышно, как бушуют лыжники в столовой. Хорошо, что он ко всему этому не имеет никакого отношения и что Субастик может его заменить.
— Скорей бы этот день прошел, — сказал Мартин на другое утро. — Тогда я смогу наконец быть снова сам собой и мне не нужно будет больше прятаться!
Мартин снова пожелал, чтобы Субастик выглядел, как он. Как всегда — семь раз, чтобы пожелание продержалось подольше.
— Знаешь, как скучно сидеть взаперти! — Мартин вздохнул.
— Знаю, — отозвался Субастик.
— Ну ничего, — сказал Мартин. — Завтра суббота. Последний день. До обеда, и все!
— Да, завтра последний день, — отозвался Субастик. — Но я могу остаться и после обеда. До двенадцати ночи точно могу.
— А что ты собираешься делать в лагере до двенадцати ночи? — удивился Мартин.
— Я не говорю о лагере, я говорю вообще, — ответил Субастик.
— Что значит «вообще», не понимаю! — разволновался Мартин.
— А чего тут понимать, — хмуро сказал Субастик. — У нас такое правило. Положено субастикам в субботу уходить, и даже Пепперминты не могут возразить!
— А я очень даже возражаю! — повысил голос Мартин. — Это даже не обсуждается! Ты поедешь к нам. Мы поставим ко мне в комнату вторую кровать, и все!
— Нет, — перебил его Субастик. — Не получится. По нашим правилам я должен был бы уйти еще сегодня ночью, в полночь. Но так как я пришел к тебе не в субботу, а в понедельник, то могу остаться у тебя немного дольше.
— Никуда я тебя не отпущу! — воскликнул Мартин.
— Пока тебе придется отпустить меня кататься на лыжах! — сказал Субастик и направился к выходу. — Йенс Ульман уже меня там ищет с фонарем. То есть не меня, а тебя, конечно! — добавил он напоследок с хитрой улыбкой и скрылся за дверью.
В половине второго Субастик вернулся. Он ворвался в комнату как вихрь, и по всему было видно, что бежал он гораздо быстрее, чем тогда, в среду утром, когда Мартин загадал всего четыре порции желания.
— Хорошо, что меня никто из окна не видел! — сказал он, отдуваясь. — У меня уже во дворе нос стал расти! Надо было тебе загадать, как вчера, на семь веснушек!
— Так я и загадал, как вчера! — ответил Мартин. — Должно было хватить часа на три — три с половиной. А сейчас только два с половиной часа прошло!
— Очень странно, — озабоченно покачал головой Субастик. — Непонятно и неясно!
— Да ладно, тебя же никто не видел! — попытался успокоить его Мартин. — Расскажи лучше, как все прошло?
— Сегодня ты уступил Йенсу Ульману и довольствовался скромным вторым местом, — сообщил Субастик. — Он был на одну секунду быстрее.
— Вот Йенс наконец порадовался! — рассмеялся Мартин. — Гордый, наверное, ходит!
Мартин был недалек от истины. За обедом у Йенса было превосходное настроение. Лучше, чем вчера. Он даже положил Мартину руку на плечо, когда завел разговор об окончательном составе команды.
— Нам нужно обсудить, кого мы в итоге возьмем, — сказал он. — Четвертый «Б» уже определился. Господин Дауме велел после обеда представить ему список.
Мартин кивнул. Под «мы» Йенс, видимо, понимал себя и Мартина.
— Трудно сказать, — ответил Мартин. — А вы что думаете? — обратился он к одноклассникам, сидящим за его столом.
— Главное понять, кого из девочек брать, — сказал Мирко. — А то будет не по правилам.
— Почему? — удивился Мартин.
— Ну, раз четвертый «Б» выставляет Тину, то мы тоже должны выставить одну девочку, — объяснил Маттиас.
— Тину Холл ер? — обрадовался Мартин. — Значит, она все-таки вошла в четверку? — решил уточнить он.
— Ты что, с луны свалился? — спросил Йенс Ульман, вытаращив глаза.
— Это я просто неточно выразился, — попытался вывернуться Мартин. — Ну так кого из девочек возьмем? — перевел он разговор на другую тему.
— Выбрать трудно, — сказал Йенс. — Вчера Мириам дважды показала лучшее время, а сегодня утром Йоханна. Предлагаю Йоханну.
Никто не удивился. Все в классе знали, что Йоханна — подружка Йенса. На уроках он постоянно писал ей записочки и передавал со своей задней парты вперед.
Ладно, раз ты выбрал девочку, то пусть Мартин выберет четвертого игрока, — заявил Мирко.
Все с интересом посмотрели на Мартина.
— Я предлагаю Громмеля, — сказал он.
А кого он мог еще предложить? Он ведь знать не знал, кто у них там какое время показал.
— Громилу? Ты что! — удивился Йенс. — Он нас только опозорит!
— Он ведь твой главный враг! — воскликнул Маттиас. — Вы же недавно подрались!
— Ну и что, — ответил Мартин. — Главное, чтобы мы победили! А Громмель, он такой здоровый, что как встанет на лыжи, так его уже и тянет вниз. Вжик — и он у цели.
Мирко и Маттиас рассмеялись.
— Как скажешь, — согласился Йенс.
— Эй, Громмель, поди сюда! — позвал Мирко.
Леандер Громмель вразвалочку, не спеша подошел к столу.
— Садись! — сказал Мирко и пододвинул стул.
— Чего это? С какой стати? — хмуро спросил Леандер и остался стоять.
— Мартин только что предложил твою кандидатуру, — сообщил Йенс.
— Чего это? — опять спросил Леандер. — Куда это?
— В соревнованиях будешь участвовать? Мартин тебя выбрал, — немного раздраженно сказал Йенс.
— Меня?! — не поверил своим ушам Леандер. — Конечно буду!
Леандер, сияя от счастья, подсел к столу.
