Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне

Из многочисленных походов, предпринятых с целью покорить новые территории и населяющие их народы, кампании против саксов в период с 772 по 804 г. отличались наибольшей жестокостью. Эйнхард, биограф Карла Великого, писал: «Ни одна из войн, когда-либо предпринятых франками, не была более длительной, полной стольких зверств и требующей стольких усилий… Саксы, как и все населяющие Германию народы, по характеру очень свирепы». Эйнхард также подчеркивает духовные масштабы конфликта: саксы «поклоняются дьяволу и враждебны нашей религии. Они не считают для себя бесчестьем нарушать и попирать Божьи и людские законы».

В Саксонии Карл преследовал три основные цели: присоединение новых земель, обращение покоренных народов в христианскую веру и, наконец, завоевание Фризии. Религиозная составляющая этих войн получила свое выражение в 772 году, когда Карл Великий разрушил крепость Эресбург и низверг языческую святыню — культовый столп саксов Ирминсул в Эггских горах. В летописях это место описывается как главное святилище для отправления языческого культа саксов. Этот символический жест устрашения варваров представлял собой, скорее, акт политический, нежели религиозный. Даже человек, которому предстояло сделаться императором Священной Римской империи — государства, просуществовавшего до тех пор, пока его шутя не распустил во многом подражавший Карлу Наполеон, — светские заботы и интересы ставил выше духовных: он приостановил военные действия в Саксонии, чтобы помочь как христианским, так и мусульманским вождям в Испании, обратившимся к нему за поддержкой. Это привело к печально знаменитому поражению арьергарда его войска в пиренейском ущелье Ронсеваль в 778 году. Именно здесь бесстрашный Роланд встретил свою смерть, воспетую в «Песне о Роланде», знаменитой поэме древнефранцузского эпоса о славных подвигах благородных героев, на века ставших источником вдохновения для куртуазной культуры и примером отчаянной храбрости. Это славное поражение лишь укрепило авторитет Карла Великого в качестве образца добродетели и рыцарства. Тот факт, что великий христианский король, подобно иберийскому образчику рыцарства Эль-Сиду, помогал своим мусульманским союзникам, зачастую скрывается. Это служит лишним напоминанием о том, что религиозный антагонизм был — и до сих пор является, — в лучшем случае лишь частичным оправданием зверств, творящихся на войне. При объяснении необходимо, прежде всего, искать политические и военные соображения. И то же самое в полной мере относится к событиям под Верденом.

Саксонские войны оказались столь продолжительными потому, что, даже будучи разгромленными, саксы отказывались покориться. Всякий раз, когда Карл считал, что поставил их на колени, они поднимали восстание. Это было весьма изнурительно, но разгром франкского отряда в Нижней Саксонии в 782 году, когда четыре графа, около двадцати дворян и большая часть войска были уничтожены саксами во главе с Видукиндом, вызвал сокрушительный ответ со стороны Карла. Собрав большое войско, он вторгся в Нижнюю Саксонию и без боя принудил саксонскую знать подчиниться ему. Он приказал назвать и собрать всех, кто сражался на стороне Видукинда. Саксонские вожди послушались и пригнали их к Карлу под Верден, построив на берегах Аллера. Некоторых отправили в рабство, остальных — до 4500 человек — обезглавили за один день. Масштабы и характер этой резни поистине ужасающи. Зачастую, когда историк имеет дело с цифрами из средневековых источников, важно, конечно, учитывать, и некоторое преувеличение, свойственное многим летописцам. Но даже если число 4500 многие историки сочтут завышенным, под Верденом мы все равно имеем дело с резней устрашающих масштабов.

Мы уже познакомились с различными видами суровых наказаний, назначаемых правителями в отношении своих политических и военных противников, однако трудно представить, чтобы Карл Великий наложил столь немилосердную кару на такое большое количество врагов христиан. Конечно, жестокому ответу со стороны Карла способствовало и столкновение двух непримиримых религий. Тем более что непосредственно перед событиями под Верденом разгневанные непреклонным упорством саксов два представителя высшего духовенства — аббат Штурм из Фульды и Лул, архиепископ Майнца и последователь святого Бонифация — подтолкнули Карла Великого к тому, чтобы тот предпринял еще более суровые меры в войне с язычниками. Интересно отметить, что обнаружилось несовпадение мнений среди представителей Церкви, пораженных этой чудовищной резней: тот же Алкуин, к примеру, предупреждал, что насилие порождает еще большее насилие. Эйнхард и Ноткер Заика, обычно воспевавшие хвалу Карлу Великому, обходят упомянутый случай молчанием, как будто стыдясь связывать королевскую персону с таким шокирующим событием. И действительно, чтобы события под Верденом не запятнали почти святой образ Карла, упомянутая резня в некоторой степени преподносится как миф. (Хотя этот миф не был воспринят как таковой лидером СС Генрихом Гиммлером, который установил памятник казненным саксам.)

Карл под Верденом мог бы использовать несколько других хорошо отработанных приемов: казнить часть наиболее влиятельных мятежников, других взять в заложники, еще большее число — продать в рабство, а остальных, как уже делал не раз, — расселить по своим владениям, наказав своеобразной ссылкой. Эйнхард сообщает, что в период Саксонских войн Карл Великий «велел перевезти около десяти тысяч человек, которых разделил на небольшие группы и вместе с женами и детьми расселил в различных частях Галлии и Германии». Под Верденом, раздосадованный очередным восстанием и подстегиваемый призывами некоторых жаждущих крови церковников, он, по-видимому, решил, что подобные меры окажутся недостаточными. Таким образом Карл Великий оправдывал желание отомстить за жестокое и обидное поражение своего войска. Это был не второстепенный мотив, а мера вполне практическая: упомянутое поражение выявляло слабости в стремлении франков к повсеместному насаждению своей власти. Вот поэтому требовалась недвусмысленная демонстрация силы, чтобы лишить саксов подобных опасных иллюзий, не дать им возможность поверить в собственные силы. Кроме того, уничтожив такое количество людей, поднявшихся против него с оружием в руках, Карл придерживался простой арифметики: теперь против экспансии Каролингов могло сражаться куда меньше саксов, чем раньше. Однако сам факт, что саксы так быстро подчинились войску Карла и уступили его требованию выдать мятежников, свидетельствует о том, что проявление силы уже доказало свою эффективность. Эта бойня, по-видимому, стала результатом сочетания личных и политических амбиций, неразрывно переплетенных в персоне средневекового монарха: месть за унижение и военное поражение, а также демонстрация практического террора для подавления морального духа врага. Примечательно, что столь суровый и впечатляющий урок оказался все же скоротечным. На следующий год саксы вновь взялись за оружие. И окончательно покорить их удалось лишь спустя двадцать лет…

Уотерфорд, 1170

Тревожные отношения Британии с Ирландией подчеркивались эпизодами жестокостей и зверств вплоть до конца XX столетия. Начало английской колонизации Ирландии тоже отмечено печально известным событием, ознаменовавшим начало длинной цепочки эпизодов жестокостей и зверств, характерных для англо-ирландского конфликта, особенно во время завоевательных походов в приграничные области. Когда в 1170 году в Ирландию в большом количестве явились английские рыцари, они предусмотрительно «забыли» о многих своих благородных идеалах и правилах. Ими завладела мания величия на волне пропаганды английского духовенства и писателей XII века, которые оправдывали эти походы как богоугодную «цивилизаторскую» миссию, столь необходимую невежественным язычникам на «кельтской окраине».

Ровно за восемь столетий до начала «Волнений» в Северной Ирландии английских солдат пригласил в Ирландию король Дермот Мак-Мёрроу (Диармайд мак Мурхада) из Лейнстера, чтобы те помогли ему в ратных делах. Наемники перебрались через Ирландское море, но интервенция приняла организованный и серьезный характер только в 1169 году с прибытием Ричарда Фиц-Гилберта, графа Пембрукского, по прозвищу Стронгбоу. (Прозвище Стронгбоу, означающее «тугой лук», Ричард Фиц-Гилберт де Клер получил «по наследству» от своего отца. — Прим. ред.) Граф Пембрукский согласился послать войска Дермоту при условии, что ирландский король выдаст за него свою дочь Еву (Айфе) и тем самым сделает наследником престола. В последнее время фортуна отвернулась от Стронгбоу, и в ирландской экспедиции он видел для себя возможность значительно поправить свое политическое и финансовое положение. Нормандцы завоевали себе королевства в Англии и на Сицилии; в Ирландии их английские преемники могли, видимо, попытаться сделать то же самое. В 1169 году Стронгбоу выслал вперед небольшое войско, чтобы расчистить путь для похода на следующий год. Экспедиционные силы состояли из бедных или разорившихся искателей приключений, безземельных рыцарей и их юных сыновей,