Бабочка-колючка
Какие только насекомые не живут на тамариске — этом кустарнике пустыни. Вот и сейчас: никогда не встречалась такая странная куколка. Уж очень длинная и несуразная. Придется ее сфотографировать и сохранить в банке вместе с веточкой растения. Быть может, выйдет бабочка, и тогда она будет хорошим дополнением к первому снимку.
Но в баночке с куколкой на письменном столе никто не появлялся. Наверное, куколка будет зимовать, решил я, и хотел уже отнести баночку в темный угол комнаты. Но заметил, что в ней что-то шевельнулось. Это «что-то» было совсем не похоже на бабочку — настоящая серая колючка на сухой веточке! Тонкая, длинная, с длинными же ногами. А крылья узкие, вытянуты в серые палочки. Ни за что не догадаешься сразу.
Не ожидал я, что из длинной куколки выйдет такая забавная бабочка.
По внешнему облику она очень похожа на бабочку пальцекрылку. Но когда присмотрелся, то оказалось, что крылья совсем другие, не разрезанные на отдельные лопасти, а просто очень узкие.
— Странная бабочка, — говорили мне коллеги энтомологи. — Не знаем такой.
Очень много насекомых еще не известно ученым!
Походный шелкопряд
Большое красное солнце садилось за горизонт пустыни. Косые его лучи, падая на землю, кое-где отражались красными, причудливо извилистыми и странными зигзагами. Они оказались лентами из тончайших паутинных нитей. Кто их сделал, я не знал. Пришлось заняться поисками.
Ленты начинались всегда от небольшого кустика. Здесь произошло пробуждение крохотных гусеничек походного шелкопряда из яичек, отложенных еще прошлым летом. Перелиняв, они отправлялись в свое первое путешествие, протягивая по пути совместными усилиями паутинную дорожку. Двигались гусенички строгой колонной друг за другом, и, если кто-либо отбивался в сторону, быстро возвращался обратно на паутинный след. Временами гусеницы останавливались, собирались кучкой, линяли и, бросив свои старые одежки, снова отправлялись в путь. Они стремились туда, где кончался паутинный тракт и находилось все многочисленное семейство гусениц, родные братья и сестры. Теперь, в разгар весны, они сильно подросли и были в прелестном пепельно-зеленом одеянии с оранжевыми и голубыми ленточками вдоль спины.
Скопище гусениц в походном строю издали напоминало змею длиной около двух метров. Иногда на зеленом кустике происходила остановка, и лента собиралась в комок. Когда же кустик превращался в скелет, колонна вновь выстраивалась и ползла дальше, оставляя шелковистую дорожку, так ярко сверкавшую на солнце
Движением каждой гусеницы управляло два главных правила: обязательно двигайся вперед и прокладывай путь, если только тебя кто-либо сзади подталкивает, и непременно следуй за кем-нибудь, если сам не делаешь дорогу. Был строг и распорядок дня: днем — движение строем, еда по пути и небольшие привалы на лакомых растениях, вечером — сбор в кучку и сон; утром — дружное пробуждение и поход.
Как только гусеницы вырастут, прощай, дружная семья, — разбредутся во все стороны и окуклятся. Потом — ночные полеты бабочек, тщательное откладывание в укромных местах яичек, гибель заботливых родителей и многочисленное потомство, дремлющее в ожидании весны.
Как маленьким насекомым встретиться друг с другом на такой большой земле? Хорошо, если их много. А если, и так бывает часто, очень мало?
Для этого природа снабдила насекомых разными приспособлениями. Многие имеют отличные крылья и носятся с громадной быстротой по воздуху. Другие распевают песни, давая знать о себе. У третьих длинная паутинная дорожка — отличный след. Лишь бы на него набрести. Некоторые, как бы боясь потеряться, живут скоплениями. Еще можно встретиться в определенных местах свиданий — на цветах, на растении, служащем кормом, у воды и т. д. Ну и, наконец, запахи — один из наиболее распространенных способов поисков. Многие насекомые испаряют пахучие вещества, и для того, чтобы их улавливать, имеют прекрасно развитые усики. Чутьистость некоторых насекомых поразительна. Так, самец бабочки — Актиас селене — чует самку за одиннадцать километров, то есть улавливает запах в чудовищном разведении, равном около одной молекулы на один кубический метр. Может быть, тут есть еще что-то, кроме запаха, например, таинственное и неизвестное нам излучение?
Бабочка походный шелкопряд иногда бывает очень редка. Вот тогда самцов и выручают чудесные перистые усики, запечатленные фотоаппаратом. Глядя на них, невольно думаешь, что это какая-то очень сложная антенна или радары. Если удастся разгадать секрет их устройства, это будет замечательным открытием!
Одноглазая незнакомка
В выходной день недалеко от города возле реки много отдыхающих. Слышны голоса, пение, звуки радио. Совсем рядом из-за куста доносятся детские голоса. Спорят два мальчика.
— Ты что, не видишь, — говорит один из них, — вот глаз сверкает, тут и голова.
— Ничего подобного, — отвечает другой. — Голова с другого конца. Вон она блестит. Я же знаю!
Я бросаю свои дела и спешу к кусту. Судя по всему, мальчики нашли что-то интересное. В коробке из-под конфет кто-то шуршит, шевелится, пытается выбраться на волю. Мальчик открывает слегка коробку, и я вижу конец туловища толстой гусеницы с самым настоящим большим, но единственным глазом, блестящим, темным, почти белым по краям, обведенным черной каемкой. Он сверкает в полутьме загадочно и, будто уставившись на меня, разглядывает с необычным выражением.
— Постой-ка, — говорю я мальчику, — покажи свою гусеницу!
Но она сама поворачивается и высовывает из щелки коробки другой конец тела с самой обычной головой, блестящей, чуть зеленоватой, с крохотными, как у всех гусениц, слабыми глазками.
Тогда я открываю коробку и вываливаю одноглазую незнакомку на ладонь. Гусеница большая, толстая, размером с палец руки взрослого человека, очень похожая на бражника, в мелких продольных пятнышках. А на том месте, где полагается торчать большому рогу, столь характерному для бражников,
