говоря, мы решили поспрашивать наших музыкантов о том, какая книга повлияла на их мировоззрение.
Борис Гребенщиков: «То, что я читаю давно, долго и не вижу никаких причин к тому, чтобы это ослабевало, — это «Фэнтези» Дж. Р. Р. Толкиена, то есть саму трилогию и все, что с ней связано и до, и после, и вокруг. Если музыка «The Beatles» меня сфокусировала в одном плане, то Толкиен сцементировал все в многоплановости. До этого был Булгаков, был Аксенов, были братья Стругацкие, но именно реальность Толкиена оказалась мне близка, нужна и необходима для повседневной жизни, причем не как бегство, а как дополнение и необходимое расширение понятия, что такое жизнь вообще! Ценность «Фэнтези» в том, что эта книга дает намеки на то, что возможно иное описание мира, которое мы можем продолжить и довести до реальной консистенции. И рок-н-ролл тоже учит другим закономерностям, но «квадратные» люди с трудом их замечают».
Василий Шумов впервые обратил внимание нашего рок-сообщества на Серебряный век русской поэзии и повернул наш рокерский народ лицом к Гумилеву. Путешествия в дальние страны, поиск опасностей и приключений, тяга к неизведанному, наслаждение красотами первозданной природы — это теперь декларировалось как истинные ценности, к которым должен стремиться современный человек. Шумов предложил и новый образ рок-человека: вместо мрачного, волосатого, заджинсованного музыканта- психоделика образцом для подражания становится подтянутый, опрятно и стильно одетый молодой человек. Может быть, даже летчик или моряк, потому что «девочки игнорируют маменькиных сынков». На новый образ работала и музыкальная концепция группы: ритмы «новой волны», оттененные холодным вокалом Шумова и виртуозными клавишами Локтева.
Шумову вторит Сергей Калугин: «Наверное, я — последняя отрыжка Серебряного века. (Ха-ха-ха!) Эти 70 лет революции — огромная рваная рана. На том краешке раны сидит Серебряный век, а мы — на этом краю закипаем. Поэтому естественно, что когда мы пытаемся эту рану затянуть, то перебрасываем нити, цепляясь за время Серебряного века».
Владимир Холстинин («Ария»): «Сначала меня интересовал философско- психологический роман, начиная с Достоевского, а также — английская и французская литература: Соммерсет Моэм, Уильям Голдинг, Жан Поль Сартр, Альбер Камю. А потом, через призму всего прочитанного, пришло увлечение немецкой философией, и прежде всего — Ницше, которого я воспринял как сильную личность. Мне понравилось, что его взгляды идут вразрез с гуманистическими установками общества. Я вдруг почувствовал, что быть слабым духом — это вовсе даже не почетно…»
Сергей Высокосов (Боров): «Я разочаровался в философии. Я сейчас читаю Наталье (Наталья Медведева — жена Сергея Высокосова. —
Наталья Медведева: «Ближе всего мне Юкио Мисима — приверженностью имперской идее».
Маргарита Пушкина: «О! Это целая библиотека! Это и «Кондуит и Швамбрания», и «Таинственный остров», и «20 000 лье под водой», и «Капитан Сорви-голова», и «Твердая рука», и «Черная стрела», и «Три мушкетера», и «Записки Шерлока Холмса», и «И один в поле воин» из «Библиотечки военных приключений», и, конечно, отдельно стоят приключения майора Пронина. А уж потом мне попался Винни Пух! (В результате чего Сова лейтмотивом пронеслась по Маргаритиным стихам. —
Валерий Кипелов («Ария»): «Каждый год, во время майского полнолуния я перечитываю «Мастера и Маргариту»».
Настя Полева: «Я очень люблю читать, но читаю медленно, подолгу сижу на одной странице. Читаю все: «Иностранку», «Новый мир». Меня совершенно потрясло «Имя Розы» Умберто Эко. А потом я прочитала интересную публикацию Шафаревича «Две дороги — к одному обрыву». Там была ссылка на рок-музыку: «Эстрадные звезды, например, меняют свою наружность: цвет кожи (инъекциями гормонов), лицо (пластической операцией), им придумывают хобби и политические взгляды. Их выступления требуют сотен тонн аппаратуры. Сама звезда исчезает как человек, остается лишь точка приложения анонимных сил». Смутило меня это. Если подумать, то действительно что-то потерялось. И есть в этом зерно трагическое…»
Сергей Галанин: Собрание сочинений Николая Носова.
Александр Лаэртский: «Вино из одуванчиков» Брэдбери.
Алик Грановский: «Альтист Данилов».
Григорий Безуглый («Круиз»): «Три мушкетера» Дюма.
Толик Погодаев («Бунт Зерен»): ««Электрокислотный прохладительный тест» Тома Вулфа. Это — очень точная, практически документальная, без ложного придумывания книжка».
Юрий Наумов: «Я не очень люблю читать книги, потому что не очень люблю получать информацию с помощью черных значков на белой странице. Мне нравится, когда она приходит каким-то иным путем: через треп и тому подобное. Я не люблю литературу, хотя я — профессорский сын, и у нас дома всего навалом. Тем не менее я как-то на автопилоте выскочил на Булгакова и Александра Зиновьева… Булгаков — милосердный человек, он выстраивает ступеньки к тому, чтобы когда-нибудь ты поднялся до Иешуа. В этом смысле жесток Тарковский: не можешь сразу прыгнуть на четыре метра, ну и не рыпайся. Зиновьева же я считаю гениальным, одним из лучших и одним из самых страшных для этой системы писателей…» (Из интервью самиздатовскому журналу «Ура-Бум-бум!».)
Сергей Жариков («ДК»): «Я художественную литературу давно уже не читаю. А из последних появившихся у нас книг меня больше всего заинтересовала работа пламенного антисоветчика Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска». Классная книга!»
На таком фоне особняком стоит уникальный опыт общения с литературой группы «Ва-банкъ», которая написала целый альбом песен, являющихся как бы саундтреком к рассказу «Нижняя тундра» писателя- постмодерниста Виктора Пелевина. Александр Ф. Скляр не раз говорил, что его «Ва- банку» Пелевин ближе всех, особенно его роман «Чапаев и Пустота», после прочтения которого Саша познакомился с писателем и предложил ему написать нечто типа либретто к новому альбому группы. «Конечно, можно было бы взять уже существующий рассказ или повесть, — говорил как-то Скляр, — но нам показалось, что для чистоты эксперимента следует работать с чем-то совсем свежим». Это предложение Пелевина сначала насторожило, но потом в нем проснулся интерес и он написал текст. В итоге совместной работы рок-ансамбля и писателя появился альбом «Ва-банка» «Нижняя тундра», созданный по мотивам рассказа с тем же названием Пелевина. Видимо, под воздействием пелевинской прозы музыка на этом диске существенно отличалась от традиционного «ва-банковского» жесткого ритм-энд-блюза. Саундтрек был выполнен с сильным электронно-компьютерным уклоном, а к живым концертам группа привлекла популярного диджея Дельфина. Несмотря на успех проекта, повторить данный эксперимент пока ни сам «Ва-банкъ», ни кто бы то ни было еще не решился.
